Андрей Кивинов - Акула. Отстрел воров

Парень был тщедушен и весил немного, но затащить его обратно стоило неимоверных усилий. В какой-то момент Андрей подумал, что не удержит. Мельком заметил, как на снегу возле дома зеленеет квадрат сорванной занавески. Оглянулся: Катышев, оставив за спиной два недвижимых тела, боролся с кем-то ещё. ББ подмога не требовалась. Захват, бросок… Упав с таким звуком — быстро не поднимаются. Остальных не было видно, видимо, нашли противников во второй комнате.

Акулов, наконец, втащил парня обратно в комнату.

Спасённый смотрел круглыми глазами и трясся. От него можно было ждать чего угодно, но не атаки.

А он взял и атаковал. Замахнулся хилой рукой и попытался ударить.

Андрей уклонился от невесомого кулака и саданул парню в челюсть.

Розовоштанный шлёпнулся на диван, и глаза его закатились. Ввалился живот, на рёбрах натянулась грязная кожа. Можно было звать студентов медвуза и изучать анатомию не хуже, чем на скелете. Анатомию и наркологию — обе руки были испещрены «дорогами» от инъекций.

Андрей посмотрел на свой кулак. Пожалуй, не стоило бить так сильно. А если б дал в печень — последствия могли быть самыми плачевными…

Сопротивление было сломлено. Подводя итоги сражения, Катышев прошёлся по квартире, вышел на улицу. Вернулся только через пятнадцать минут:

— Два урода упало. Одному ничего, а второй ногу сломал. Слышь, хозяйка, давай одеяла, пока он там совсем не околел.

Женщина в квартире оказалась только одна. Та самая, что подходила к двери. Только опытным взглядом можно было определить, что ей не больше двадцати пяти лет. И вряд ли исполнится хотя бы двадцать семь. Героин уже наложил свой отпечаток. Может, где-то наркоманию и лечат, но Акулов про такие счастливые случаи только в газетах читал. А вот видеть трупы наркотов, которых помнил ещё детьми или подающими надежды юношами, приходилось более чем регулярно. Недели не проходило без них. А иногда и по три за день выходило…

Квартира представляла собой типичный притон. Грязь, вонь, тараканы, пустые шприцы и закопчённые ложки, в которых приготовляли раствор. Героина, правда, не отыскалось. Еды — тоже.

— Эй, Вероника, показывай, кто здесь Кирилл! — приказал Катышев, когда с заботами о пострадавшем было покончено.

— Там, — наркоманка указала на шкаф.

И в наступившей тишине отчётливо прозвучал шорох за плотно закрытыми дверцами.

— Я женился на ней только ради карьеры.

— Честно?

— Клянусь.

Обнажённые мужчина и женщина лежали в кровати. На потолке спальни было закреплено зеркало. В нем отражалось мятое постельное бельё, сброшенное на пол одеяло и довольные лица.

Несколько минут назад любовники были на вершине блаженства.

Сейчас им тоже было очень неплохо. Лишь один червячок точил сочное яблоко наслаждения.

Имя ему было страх.

Страх перед тем, что их связь станет известной. Этого допустить было нельзя, но оба сознавали, что такой секрет не удастся сохранить вечно. Рано или поздно тайное станет явным.

Они по-разному готовились к неминуемому разоблачению.

Адвокат Мамаев готовил линии обороны.

Александра Громова надеялась, что разоблачение не состоится. А если уж оно произойдёт, то последствия будут щадящими.

— Твоя карьера зависела от неё?

— От её папы. Если бы он не замолвил словечко, был бы я до сих пор следаком в РУВД.

— По крайней мере, ты честен.

— Я ведь люблю тебя!

Мамаев так давно привык кривить душой, что теперь уже и сам зачастую не понимал, когда говорит правду, а когда врёт. Посмеиваясь, называл это профессиональной деформацией. Врачи рискуют подхватить вирус гриппа, он заразился вирусом лжи. Серьёзных неудобств это не доставляло. Было бы не в пример хуже, если бы он обрёл способность говорить только правду и ничего, кроме правды. У американцев был такой фильм, тоже про адвоката. Мамаев очень смеялся, когда смотрел.

В отношениях с Александрой он сам многого не понимал. Чувство было ярким и мгновенным. С юности привыкнув рассчитывать каждый шаг и подчинять желания рассудку, он давно был уверен, что застрахован от опасных душевных порывов. Зачем связываться с замужней женщиной, когда вокруг так много свободных? Какая может быть любовь в тридцать семь лет? Глупости все это…

Однако он потерял голову.

Познакомились они год назад. Одной из подружек Александры потребовался адвокат. Дело было пустячное, справился бы любой начинающий, но Громов сослался на занятость и от просьбы жены отмахнулся. Тогда Александра обратилась к знакомым, и те посоветовали иметь дело только с одним из мэтров «золотой дюжины» — так, неофициально, именовали элиту городского корпуса правозащитников.