Андрей Кивинов - Акула. Отстрел воров

— Путаешь ты все, Василий, — сказал Андрей. — Не сидел я тогда, а с тобой вместе квартиру обыскивал. Это все до деноминации было, поэтому и насчитали миллиард.

— Да? Может, я чего и подзабыл… Ну, где там наш Мата Хари?

Фигура разведчика то пропадала в темноте, то высвечивалась фарами проезжавших машин. Было видно, как он, подойдя к углу дома, пытается разглядеть указатель. Потом скрылся в парадном.

— На хрена его туда понесло? — прокомментировал Катышев.

Минут через пять разведчик вернулся. Сев в машину, отряхнул с меховой шапки и с пальто снег. Отдышался и сказал:

— Все в цвет. Только в хате много народу.

— Шумят?

— Не похоже на пьянку. Но Кирилл есть, стопудово. Я слышал, как его баба позвала…

— Если вы полчаса ломитесь в дверь, и вам не открывают, а за дверью слышно гудение, значит: а) там без вас гудят; б) это трансформаторная будка, — Катышев, перечисляя, загибал пальцы на правой руке. — Какая там дверь?

— Никакая.

— Отлично… Номер у машины посмотрел?

— «Восемь-шесть-девять». Совпадает, да? Давно стоит, колёса в землю вросли. Странно, что не разворовали. Даже магнитолу не сняли.

— Вспомни, как называется это место… Так, будем делиться. Там окна на две стороны? Значит, Володя и Женя остаются снаружи. Остальные — со мной.

Подъехать на машине вплотную к дому не удалось, остановились перед столбом, вкопанном в середину дорожки. Можно было поискать другой путь, но ББ уже не терпелось размяться, и он выключил двигатель:

— Пошли! Я первый, но остальным тоже не расслабляться. Работаем… вежливо!

Дверь с цифрой «7», действительно, не представляла серьёзной преграды. Один врезной замок, щели с палец шириной, дохлый косяк. «Глазка» не было, звонок не работал. Катышев плотоядно улыбнулся: он любил все ломать, когда его не пускали.

Для начала постучал вежливо.

Голоса в квартире смолкли.

И только. Другой реакции не последовало.

Катышев постучал снова, погромче.

Отозвалась женщина. Голос был молодым, но шарканье, с которым его обладательница приблизилась к двери, наводило на мысль о старости и таблетках.

— Кого надо?

— Кирилла позови, — невнятным голосом потребовал Акулов.

— Счас!

Шарканье возобновилось и стихло: женщина ушла в комнату.

Катышев многозначительно посмотрел на Андрея.

Андрей пожал плечами: рано торжествовать, ещё могут быть неожиданности.

Время тянулось. В глубине квартиры кто-то переговаривался. Акулов присел на корточки, пытаясь заглянуть в щель. Кроме ободранной стены коридора ничего не было видно. Расслышать, что говорят, также не удавалось. Одно не вызывало сомнений — внутри несколько человек.

Выпрямившись, Акулов покачал головой, давая шефу понять, что шпионская затея не удалась.

Шеф потрогал пистолет в поясной кобуре. Набычился и громыхнул кулаком по двери так, что весь дом зазвенел.

Результат не заставил себя долго ждать.

— Кого надо?

— Кирюху!

— А ты кто?

— Андрей.

— Ну и на х… пошёл!

Катышев начал стремительно багроветь. Шея, ладони, затылок. Лицо запоздало по сравнению с другими частями тела, зато приобрело совершенно устрашающий оттенок.

Два шага назад. Ещё два. Плечо нацелилось на дверь. Последовал мощный рывок.

— Откройте, милиция! — рявкнул он уже в полёте.

Дверь оказалась не заперта.

Он её не только открыл, но и проломил в средней части.

Посыпалась штукатурка.

Бешеный Бык пролетел коридор, снося на своём пути все преграды. Полет был прерван стеной дальней комнаты. В стену перед собой Катышев впечатал двоих мужиков. О них теперь можно было долго не беспокоиться. Разве что «скорую» вызвать.

— Атас!

Зазвенело стекло.

Акулов, ворвавшийся вслед за начальником, зафиксировал женщину, оседающую вдоль стены коридора. Действительно, молодая… Только какая-то серо-зелёная.

Окно комнаты было распахнуто. За ним что-то мелькнуло, Акулов не успел распознать что. Но догадался, когда с дивана к окну метнулись двое парней. На одном были только трусы, на другом — спортивные брюки. Розовые, с дыркой на заднице.

Перед окном они столкнулись. Сила удара была велика, но «трусы» не моргнули и глазом. Вскочили на подоконник и, с треском оборвав занавеску, обрушились вниз.

Второй был менее ловок и замешкался при подъёме. Посмотрев вниз, задрожал. Ноги, повинуясь команде, шагнули. Руки, управляемые рефлексом, уцепились за раму. Верхняя оконная петля оторвалась, и парень повис в воздухе, суча ногами и взывая о помощи. Слов было не разобрать, но силе чувств, передаваемых голосом, позавидовал бы хороший актёр.