Андрей Кивинов - Акула. Отстрел воров

Да, здорово?.. Сейчас она пятый сон уже видит.

Принеся трубку комнатного радиотелефона, администратор деликатно вышел за дверь.

— Старший оп-перативный дежурный Северного РУВД майор мил-лиции Гунтере слуш-шает. Да, аллё!

— Арвидас, это Акулов. Что там у нас?

— Акул-лов, эт-то ты?

— Я, Арвидас, я!

— Аллё! Теперь мен-ня слышно? Кул-лебяк-кин сбежал из больницы…

Утро, серый рассвет за окном.

В кабинете накурено.

Катышев растёр лицо. Помолчал, собираясь с мыслями. Сильно выдохнул, прежде чем начать говорить. Он выглядел очень усталым.

— Скандал удалось немного замять. Эта Молдавская оказалась непростой штучкой…

— Какая штучка?

— Не какая, а кто. Молдавская Илона Альбрехтовна, следачка эта чёртова.

— С таким псевдонимом надо выступать на эстраде, а не в прокуратуре работать. Илона Молдавская. Звучит!

— Да и смотрится ничего. Кстати, она не такая молодая, как кажется. Четыре года стажа, старший по ОВД [5]…

— Теперь я понимаю, почему у нас ни одну банду не могут осудить по нормальному.

— Не перебивай, я сам перебьюсь. Так вот, говорю, девка она не простая…

Абрек, которого ударил Акулов, числился в розыске за РУБОП. Мажидов Магомед Мартузович, двадцати шести лет, не работающий, экс-чемпион области по греко-римской борьбе. Искали его с марта месяца, но, видно, не сильно усердствовали в этом деле, направили карточку в информационный центр и успокоились. Мажидов в подполье не уходил, только сменил номер в гостинице, где проживал постоянно, — переехал с седьмого этажа на одиннадцатый и этим обманул доблестных сыщиков. А в апреле, через месяц после объявления розыска, заделался помощником депутата Госдумы.

— Ты знал, что его ищут?

— Откуда, Василич? Когда прошла тридцать четвёртая ориентировка, я ещё в камере парился. Если б знал — ударил бы дважды.

— Его сегодня отпустят.

— Что, депутат индульгенцию выписал? — Акулов прищурился.

— Я думаю, депутат пока не в курсе событий. Сидит в своей Москве и решает, что для нас лучше: ввозить ядерные отходы или подержанные иномарки… Так что депутат пока ни при чем, просто никто не хочет раздувать скандал с этой дурой Молдавской. Старший следователь городской прокуратуры покрывает убийцу! Кому это надо? Да и у РУБОПа с доказательствами слабовато. Сам знаешь, как у них часто бывает: широкий замах кончается слабым ударом. В январе была какая-то «стрелка», на которой одного чувака завалили. По оперданным, это сделал Мажидов. Но нет ни свидетелей, ни пистолета. Рассчитывали, что Мажидова в камере удастся дожать. Но теперь, из-за этой актрисы, его даже на трое суток никто не закроет. Допросят и выпустят. Тем более, что недавно умер один из тех, кто в этой «стрелке» участвовал. Если сильно припрёт, Мажидов на него мокруху и повесит.

— А что его связывает с Молдавской?

— Мне не докладывали. Любовь, наверное. С взаимовыгодным интересом. Если он даже на нас буром попёр — представляешь, как в других местах можно было выделываться! Лялька прокурорская под боком, в кармане мандат — и плевать ему на то, что его кто-то ищет. Хорошо, хоть ты от души звизданул!

— До сих пор репа трещит. Теряю квалификацию.

— Руоповцы, кстати, все удивлялись, как ты его с одного удара завалил. Чтобы из нашей камеры забрать, они СОБР с собой притащили… У тебя кофе есть? Сделай, пожалуйста.

— Сейчас посмотрю.

В шкафу нашлось не только кофе, но и полбутылки коньяка, оставшегося с проводов Волгина в отпуск. Акулов выдернул пробку, понюхал: не вдохновляло. Вспомнил, как бегали за этим пойлом в ночной ларёк. Откуда там может быть настоящий коньяк? Бодяга, хотя и не самая гнусная. Никто, по крайней мере, не отравился.

— Будешь, Василич?

— Не сдохнем? Давай! Есть чего на зуб положить?

Акулов порылся и нашёл банку толстолобика в томате и шоколад.

— Консерву оставь на другой раз. А это давай. Будем интеллигентничать.

Андрей запер дверь и приготовил кофе. Подстелил бумагу, чтобы не замарать казённый стол, и разлил по рюмкам спиртное.

— Хорошая посуда у вас, — заметил Катышев, ломая шоколад. — И как до сих пор не растащили?

Поднял рюмку:

— Давай! За нас, хороших… Уф, как пошла… Ну и гадость!

ББ закусил кусочком с большим цельным орехом. Проглотил, потёр пальцем стол, застеленный бланками протоколов. Высказался:

— Есть такая профессия — родиной торговать! А мы уже не актуальны. И чего ради ломаемся?

В устах Катышева громкие слова звучали несколько лицемерно. Андрей промолчал. Тем более, что для него такой вопрос давно не стоял. Он знал, ради чего остаётся на этой работе. И почему не занялся частной охраной, как ему совсем недавно предложили.