Наталья Корнилова - Ярость и страсть

— Ну вот, тогда я и вспомнила про папашу. Откуда, думаю, у него такие денежки взялись? Может, ещё что осталось? Послала Сашку в Москву. Тот все разузнал, приезжает и говорит, что у меня есть брат Валерик, живёт с матерью и, судя по всему, понятия не имеет, что папаша ему кучу денег оставил, потому как ведёт нищенский образ жизни. Видать, мамаша все себе захапала, не знаю. Папаша у нас секретным академиком был, свои открытия продавал за границу, а деньги на книжку складывал. Меня он хоть не видел никогда, но знал, что я есть, поэтому и оставил мне половину своих сбережений. Такой же придурок, наверное, был, как и Валерик. Я его как сегодня увидела, так меня чуть не стошнило. Тьфу, прости Господи, а не брат! Ну вот, стали мы думать, как себе оставшиеся денежки прикарманить. Ну не ждать же, в конце концов, когда братик сам окочурится? А деньги мёртвым грузом на книжке лежат. Если брат и его мамаша умрут, то по закону все мне достанется, потому что отец перед смертью меня своей наследницей признал, так-то. Сашка все про Валерика разузнал, где работает, то да се, и предложил неплохой вариант. Он у меня знаешь, какой умный? Всех московских профессоров за пояс заткнёт. Короче, сделали мы вид, что Валерику угрожают письмами из-за работы, чтобы потом, когда он умрёт, все подумали, что его конкуренты прихлопнули. Гениально, правда? Обо мне тем более никто и не догадывался. В общем, все сделали, а сегодня мои гаврики поехали, чтобы его прикончить, и вот вернулись с живым да ещё тебя прихватили. Они решили, что ты его жена или невеста и побоялись, что вы уже как-то свои отношения оформили. Тогда бы вся наша затея рухнула. На всякий случай привезли сюда вас обоих, чтобы все выяснить.

— Постой, а как же мать? Она ведь жива ещё.

— Ой, какая же ты глупая, однако!

Мы поменялись местами. Я легла на полок и она начала нещадно избивать меня веником, не переставая весело щебетать:

— Мать бы потом нашли повесившейся с горя в своей квартире. Неужели так трудно догадаться! Сын случайно погибает под колёсами, а мать вешается, будучи не в силах пережить смерть любимого чада. Причём, перед тем, как её повесить, мои мальчики заставили бы написать предсмертную записку, в которой она просила бы отдать все её имущество той, неизвестной ей дочери мужа, которой он завещал половину состояния. И все баста, сливайте воду, господа! И деньги мои, и квартира московская, и охотничий курорт в Подмосковье. Приезжайте в гости и любуйтесь на новоиспечённую королеву предместья, ха-ха! Здорово, правда?

У меня по коже, несмотря на жару, бегали холодные мурашки от таких дивных речей. Но я не подавала виду и весело улыбалась в ответ, понимая, однако, что каким бы ни был Валерик телёнком, хуже своей сводной сестрёнки ему уже никогда не быть.

Закончив париться, мы вернулись в предбанник. Я все никак не могла понять, на что она рассчитывала, рассказывая мне весь этот бред, ведь теперь все её планы известны и ей вряд ли удастся завладеть чужим состоянием. Деваться от меня ей было некуда, она это знала… или, может, я что-то упустила? Но нет, все по-прежнему было спокойно, она продолжала увлечённо рассказывать о том, как выбирала себе мужика для постели в окрестных подмосковных деревнях. Она, не стесняясь, измеряла их члены линейкой, чтобы удовлетворяли всем её запросам, осматривала мускулы и зубы, как у породистых жеребцов, и они не роптали, зная, что им за это хорошо заплатят. Перебрав с десяток, она остановилась на Григории. Он стал её персональным, как она выразилась, живым фаллоимитатором, который может сам передвигаться, трахать и даже разговаривать на самые простые темы. Зойка при этом громко смеялась, а я с трудом сдерживалась, чтобы меня не вырвало.

— А откуда вы приехали сегодня? — спросила я чувствуя, что голова кружится от выпитого вина.

— С обеда. Я каждый день в «Метрополе» обедаю, чтобы к цивилизованной жизни приобщаться. Пока деньги есть, нужно жить, разве не так?

— Ой так, Зоенька, — вздохнула я жалобно. — Только вот где их взять, эти деньги-то?

— Ну милая, это уж кому как. Ты вот кто такая: студентка или секретарша?

— Секретарша, — стыдливо ответила я.

— Вот и будешь всю жизнь трубить на таких, как я. — Она подняла пустую бутылку и посмотрела на свет. — Хочешь ещё выпить? Я принесу.

— Неси, — пьяно кивнула я.

Она встала и, пошатываясь, пошла к холодильнику, стоявшему у меня за спиной. Я закрыла глаза и стала прислушиваться к шуму в голове…

— Тебе чего, вина или водки? — спросила она, копаясь у холодильника.