Михаил Нестеров - Диверсанты из инкубатора

«Откуда Тартаков узнал, что у «верхних» на уме?» – недоумевал Матвеев. – Он что, беседовал с генералом Бурцевым? Почему бы и нет».

Окна номера выходили также на бизнес-центр. Там Матвеев частенько видел своих новых подопечных, получивших на вооружение хорватские «глоки» с глушителем. Он не мог объяснить своих эмоций, но душа полковника к новым агентам не лежала.

Раньше он оперировал термином «легенда». По отношению к «новым инкубаторским» применить его не мог. Не знал, могли ли они легендировать, наверное, могли. Но ему почему-то всегда казалось, что они косят . Косят под детей богатеньких родителей, которые отправили своих чад в круиз по европейским бизнес-центрам. Наскоро сляпанная легенда.

Матвеев был настолько обеспокоен, что за беспокойством не заметил явную угрозу. А ведь ответ лежал близко. Он хранился в памяти телефона, был записан на бумаге.

– Матвеев беспокоит. Евгения Александровича, пожалуйста.

Он знал, что ответит жена майора Тартакова. И все же ждал ответа.

У него отлегло от сердца, когда он услышал: «Евгений Александрович в больнице».

Жив…

– Передайте ему мои пожелания скорейшего выздоровления.

Матвеев рассуждал о Левицком в футбольном ключе: он вышел на поле под чужим именем, нагло полагая, что судьи, соперник и фанаты не заметят подмены. И, будто забыл, что сам искал встречи с Левицким, долбил Родионова:

– Чего он хочет? Он кто, член правления банка, которому я неприлично задолжал? Мы провели вместе один из сказочных отпусков? Или мы на пару пасли скот на Горбатой горе? Если он не ответит хотя бы на один из этих отпусков… – Матвеев грязно выругался. – Не ответит на один из вопросов, передай ему следующее: «Кто не знает, куда он хочет отправиться, тот не должен удивляться, если он никуда так и не попадет». Давай сюда Левицкого. Погоди. Еще раз скажи: ты ввел его в курс дел?

– Да. Он знает о провале Михея и задании Кунявского.

– Он как-то отреагировал? – Матвеев изобразил неопределенный жест, будто лениво забрасывал спиннинг и не надеялся на поклевку. – Может, его снова что-то не устраивает?

– Он считает себя лишней фигурой в этой операции, даже опасной.

– Если он снова заведет эту песню, дай ему другой текст: он не лишняя фигура, а если фигура, то для него на доске клетку еще не придумали.

Муторно было на душе. Поджидая Левицкого, полковник вздохнул.

Едва тот вошел, шеф указал на кресло и, устроившись напротив, спросил:

– Что нам ждать от Наймушина? Погоди, не отвечай. Ты веришь, что он и Скоблик пойдут на контакт с итальянскими спецслужбами ради спасения девушки?

– Да.

– Да? Просто, да? Поясни.

– Им некуда возвращаться. У них нет дома. Точнее, у них был дом. Потом их домом стала улица. Потом их выкрали с улицы и сунули в «Инкубатор». Они не верят никому, кроме себя.

– А Кунявский?

– Он ничем не отличается от Михея, Скоблика. Они одинаковы.

– Как насчет приказов?

– Кунявский выполнит любой приказ.

Губы Матвеева исказила ехидная усмешка:

– А кто будет искать группу Кунявского? Курсанты предыдущего курса, может быть? Или сам Щеголев?

Левицкий промолчал.

А Матвеев выбрал подходящий момент для паузы. Он несколько секунд неотрывно смотрел на Левицкого; был бы у него паспорт под рукой, он обязательно сличил бы копию с подлинником.

Капитан был одет в тенниску, джинсы. Он часто проводил рукой по недельной щетине. Его глаза потеряли былой блеск, подумал Матвеев. А был ли он вообще, этот блеск? Наверное, с блеском в глазах и можно кричать на малолетних курсантов: «Подъем! Десять кругов по стадиону – марш!»

– Можешь курить, – разрешил полковник, ответив на жест Левицкого. И вернулся в реальность. – Значит, они пойдут на контакт с макаронниками…

– Я знаю Наймушина, Скоблика, – Левицкий прикурил и переставил пепельницу на широкий подлокотник кресла. – Они не бросят Тамиру, уйдут только с ней.

– Хочешь узнать правду? – спросил Матвеев. – Мне теперь консультанты, кроме Воланда, не нужны. Скоблик, Михей, Дикарка выйдут к началу эвакуационного коридора, выполнив задание, доказав несостоятельность своего руководства.

Матвеев чуть поостыл.

– Продолжай, – попросил он Левицкого. – Где нам ждать группу Наймушина?

– Их нужно ждать в Венеции. Их пропуск домой, ну хотя бы в Хорватию, подальше от жареного, – это завершение операции. А она включает в себя исправление ошибок. Только в Венеции они выйдут с вами на связь.