Борис Бабкин - Хочешь выжить — убей!

— Не за что, — с сожалением сказала она и неторопливо пошла дальше.

— Вот это да, — покрутил головой Докер. — Так и мент какой-нибудь пойдет, а мы во все горло орем, что милиции боимся.

— Может, она поэтому и предложила нам квартиру, — глядя вслед женщине, сказал Франко, — что решила милиции преступников сдать. Люди ее поколения верят в непогрешимость советской милиции, — усмехнулся он.

— Да нет, бабка решила денег заработать. Пенсию сейчас редко дают. Вон какие задолженности. Так что...

— А ведь это мысль, — вдруг сказал Франко.

— Ну? — удивленно взглянул на него Докер. — Что тебя осенило?

— Интересно, — пробормотал Барсуков. — Значит, найден пистолет с отпечатками Астахова. Но зачем ему участвовать в бойне? — Он пожал плечами. — Я бы понял, если бы там были трупы каких-нибудь авторитетов. А стреляться с участковым и стажером...

— Почему тогда убита Норкова? — спросил Игорь.

— Я думаю, Арсен сводит счеты с Губой. Тот, наверное, уложил всех на даче. Арсен сумел уйти и решил отомстить. Про Норкову знали все. Она встречалась с Губой. — Самое правильное, — сказал Николай Васильевич, — взять Губу. Если все так, как ты говоришь, опять прольется кровь. Губа не простит Арсену смерть Норковой. Тот, в свою очередь, будет пытаться убить Губу ради собственной безопасности. Так что надо брать Губу. Да и Арсена тоже.

— Астахов пропал, — ответил капитан. — Его жена говорит, что не видела его три дня.

— Почему Михайлов молчит? — сменил тему Николай Васильевич.

— Боится за сына. Мне кажется, что перестрелка на лестнице с отмечавшими освобождение Камнева — просто случайность. Киллер, а скорее всего киллеры — если судить по найденным пулям, их было двое, — пришли по душу Михайлова. И случайно встретили его на лестнице. Не добили только потому, что спешили уйти после перестрелки. Тем более там вовсю кричали женщины. Странно, что никто их не видел.

— Видели, — уверенно проговорил Барсуков. — У меня в том доме приятель живет, бывший таксист. Я к нему иногда заезжаю, в шахматы играем. Он сказал, что его дочь видела, как из подъезда вышли двое парней и стали кричать, чтобы немедленно вызывали «скорую» и милицию. И просили не расходиться — нужны свидетели. И так это было сказано, — улыбнулся Николай Васильевич, — что все быстро разошлись. Быть свидетелем в наше время очень опасно. Это знают все.

— Михайлов вел себя так же, как эти «свидетели», — сказал капитан. — Но знаете, в его глазах не было страха. А вот волнение... Да. Он за сына беспокоится. Не понимает, что, если не опередить тех, кто за ним охотится, они будут бить по его слабому месту. А это сын.

— Ты съезди к нему, — сказал Барсуков, — объясни. Может, поймет. А вообще-то я с ним сам поговорю. У меня похожая ситуация. Как там твои парни?

Все спокойно?

— Ничего подозрительного. Я вот что думаю: не попытался ли кто-то подставить Арсена? Узнал, что вы и сейчас помогаете где советом, а где и...

— Ну ты не очень-то, — улыбнулся Барсуков, — а то сделаешь меня частным сыщиком. Ну а то, что кто-то пытается поссорить меня с Астаховым, — верная мысль. Я все вспоминаю свой звонок ему. Он искренне удивился. Но тогда кто те двое, которых ты спугнул около метро? Ведь ты еще ничего не знал, а заметил, что они ведут себя подозрительно.

— Точно. Это было видно сразу. Но я решил не выяснять, чего именно они хотят.

— Правильно сделал. Если бы с Зойкой что-то случилось... — Не договорив, выдохнул. Достал сигарету.

— Может, не надо? — нерешительно сказал Игорь.

— Черт возьми, — взглянул на него Барсуков. — А я, дурень старый, хочу его на своей дочери женить. Да зачем мне такой зять нужен?

— Ну если насчет зятя, — усмехнулся капитан, — правда, то так и быть. Я вам даже компанию составлю.

— Ага, — кивнул Николай Васильевич, — а как только сделаешь Зойку Поляковой — все. Обложите меня заботой и лаской со всех сторон. Ну уж нет, я вас сразу спроважу. У тебя трехкомнатная? — Игорь кивнул. — Вот и живите там, — засмеялся он. Игорь, вздохнув, опустил голову. — Ты что это? — деланно рассердился Николай Васильевич. — Или тебе моя дочь не нравится?

— Зачем вы так, — сказал Игорь. — Вы же знаете, что я давно Зойку люблю. Но сказать ей об этом — лучше на какого-нибудь маньяка пойду. Или на ствол...

— Господи, — засмеялся Барсуков, — что за молодежь пошла! Я в свое время около своей Натальи почти четыре года вился. Уж она сама проявила активность. Спрашивает: что ты все вздыхаешь? Любишь — так и скажи... — Николай Васильевич протянул руку за сигаретами. Игорь увидел на его глазах слезы.