Борис Бабкин - Мы не мафия, мы хуже

— Я слышал, как говорила женщина в доме.

— Значит, ты поэтому и не поехал провожать нас в аэропорт, — понял Иванов. — Пока мы добирались, пока ждали самолет, ты уже ехал. Жанна сообщница или вы действительно поссорились?

— Поссорились, — кивнул Артур. — Я посчитал, что необходимо ехать во Владимир. Она сказала, что мы должны ехать к…

— Ссорились вы не долго, — усмехнулся Иванов.

— Я просто сказал и уехал.

— И не побоялся оставить ее в Москве одну?

— Она уверена, что с ней ничего не случится. К тому же у меня не было выбора.

— Выбор всегда есть, — поправил его Владимир Иванович. — Ладно, будем ждать Зою. Но предупреждаю, — он посмотрел на Артура, Дениса и вышедшего из дома Матвея, — без боя я дочь не отдам.

— Придется охотничий магазин на уши ставить, — буркнул Волчара. — Там ничего стволы есть. И карабины даже. Можно, конечно, тот, где и «дуры» продают, но там охраны битком.

— Я привез ваши стволы, — сказал Артур.

— Вот это ништяк, — обрадовался Денис. — Теперь готов к труду и обороне.

Матвей, вздохнув, опустил голову.

— Ты че? — заметил это Волчара.

— Так Жека говорил, — прошептал он, — убьют его.

— Ты? — услышали все изумленный голос Ксении, которая во все глаза глядела на Артура.

— С женщинами ты, по-моему, преуспел, — удивленно отметил Иванов.

— Что? — удивленно переспросил в телефонную трубку полковник милиции и покрутил головой. Потом снял фуражку и вытер вспотевший лоб.

— Что случилось? — взглянул на него стоявший у карты Акимов.

— Атаман с братом в Рязанской области убили милиционера и ранили другого, — пробормотал обескураженный полковник.

— Сработало, — сказал смотревший в бинокль молодой парень. — Те, которых вижу, собираются.

Отстегнув обмотанный вокруг ствола широкий пояс, начал слезать с березы.

Услышав скрип поднимавшейся доски, Атаман вскинул пистолет.

— Я это, — сказал Робинзон. Кряхтя, забрался в схрон и сел. — Менты, значится, уходят. Но это странно. Что-то не то.

— Не понял… — нахмурился Степан.

— Вроде как… где-то ты объявился, — вздохнул старик. — Не могли они иначе уйти. Ведь по тебе их камеры слезьми плачут. Столько времени комаров кормили и вдруг нате, ушли. Умные тебя, видать, парни ищут, обманули ментов.

— Что не дураки, — усмехнулся Атаман, — точняк. Думаешь, капкан отмочили?

— Вот что, — сказал старик, — ежели они думают тебя здесь найти, черта им лысого. — Он усмехнулся.

— Так почему ты думаешь, что знают о нас? — испуганно спросил Виктор.

— Видать, узнали, — вздохнул Робинзон. — Топорик не выдержал. Помните, говорил я тогда? Видать, сдал меня старый приятель. Может, внука пожалел.

— И как же мы отсюда сдернем? — спросил Атаман. — Сейчас, наверное…

— За ментами, — кивнул Робинзон. — Хвостиком за ними двинемся.

Вылазьте, — кивнул он. — Я разведаю обстановку, а вы следом, значится.

— Если его там нет, — усмехнулся Фалин, — я нам не завидую. А тебя, — посмотрел он на мордатого парня, — сам…

— Да не я говорил, — перебил его тот. — Харя базарил, что голос узнал. А…

— По-моему, вы с ним как близнецы, — усмехнулся Фалин.

— Так, — сказал вошедший Ниндзя, — минут через сорок двинемся.

— Ты где был? — спросил Родион. — Звонил Стилист…

— Да, — кивнул Валерий. — Я ему, когда все уладится, пасть на портянки порву. Строит из себя, паскуда.

— А если мусора там посты оставили, — сказал Шустрый, — то можем крепко влипнуть.

— Всех убирают, — усмехнулся Валерий. — И с дорог блокпосты поснимали, так что скоро двинемся.

— Ты думаешь, он там? — спросил Фалин.

— Даже место знаю, — улыбнулся Ниндзя. — Я пять часов просидел с биноклем, за домом наблюдая. Что может делать старик по сорок минут в погребе? — спросил он. — И видел, как он ведро помойное оттуда вытаскивал. Там они.

— Чего ты хочешь? — спросил Кардинала Семенов.

— Чтобы ты вел себя как обычно. Забыл о том, что Мила уехала после встречи со мной. И еще. Через два дня будет турнир. Наверняка приедет кто-то из центра. Ты встретишь их, как обычно. Скажешь, что я болен, и привезешь сюда.

— Чего ты хочешь? — зло повторил Игорь. — Отдай мне сына, и я сделаю все…

— Об этом не может быть и речи, — возразил Кардинал. — Ребенок любящих родителей, находящийся в чужих руках, заставляет идти на все. Но тебе ничего ужасного делать не придется. Лишь то, что я сказал.

— Отдай Алешку, — вздохнул Игорь. — И я сделаю все, что ты захочешь.

— Так ты сделаешь даже больше, — усмехнулся Кардинал. Посмотрев на часы, укоризненно проговорил: