Борис Бабкин - Мы не мафия, мы хуже

— Сколько же ты один живешь? — не удержался от вопроса Виктор.

— Так почитай усе время, — вздохнул старик. — В лагерях оттрубил восемнадцать безвыходно. Давали сначала десять, но я, значится, одного охранника, зверюга был, царствие ему небесное, — Робинзон перекрестился, — камушком по голове задолбал. Меня когда брали, его лагерные сотоварищи, охрана, значится, испинали всего. Смертным боем били, потому как я еще одному успел заточку в живот сунуть. Вот, значится, мне мужской интерес весь и отбили. Баба, она, конечно, не токмо для постели надобна, но какая согласится жить без этого дела…

— Как думаешь, — Атамана отвлек от воспоминаний шепот брата, — кто там?

— Нам-то что за дело? — недовольно прошипел Атаман. — Нам что красные, что зеленые, что белые — один хрен. Все нас ищут, — просипел он. Услышав скрип поднимавшегося корыта, Атаман направил пистолет в образовавшуюся щель.

— Не пульни сдуру, — произнес Робинзон. — Я это. Затем появился свет фонаря. Чиркнув зажигалкой, Атаман зажег свечу.

— Новости у меня, значится, неважные, — сказал, войдя, Робинзон и посмотрел на подавшегося к нему Виктора. — Видать, чует у тебя сердечко.

— Что? — Виктор схватил его за грудки. — Говори.

— Может, и провокация, — вздохнул старик, — но разговор ходит, будто бы сынка одного из тех, кого ищут, забрал кто-то.

— Кто говорит? — спросил Степан.

— Так у меня три мильтона были, они разговор меж собой вели — какие-то гады по деревням катают на мотоциклетах и в Магазинах говорят, что сына у одного украли. И, ежели брата отдаст, сына возвернут.

— Гады, — проскрипел зубами Виктор и дернулся к выходу.

— Стой, — выпустив пистолет, ухватил его за рукав Степан, — там менты. Они тебя с ходу повяжут. Надо думать, как на этих козлов выйти. Я им отдамся, Степку отпустят.

— Я на твоем месте, — сказал Робинзон, — такой уверенности не держал бы. Зачем им пацана отпущать? Это ж свидетель супротив их будет. Они и тебя того, — он провел ребром ладони по горлу, — и мальчишку, значится, того.

— Пойдем в милицию, — умоляюще проговорил Виктор. — Ведь они убьют Степку. Пойдем. Руки вверх! — выхватив пистолет и направив его на брата, заорал он.

— Это ты тоже зря затеял, — спокойно проговорил Робинзон. — Ведь они что придумали-то, чтоб, значится, он, — Робинзон кивнул на Степана, — им дался, а не милиции. Ну а ежели он в милицию попадет, то все одно твоему сыну каюк будет. Тебе, конечно, этот вопрос решать. — Он со вздохом потеребил бороденку.

— Стреляй его насмерть — и выбросим на улицу. Менты найдут, и те, кто сына твоего захватил, узнают. Но тебе от этого лучше не станет. Туточки надобно другие пути-выходы искать.

— Да ты понимаешь, дед! — крикнул Виктор. — Мой сын…

— А ты на меня не шуми! — рассердился Робинзон. — Думашь — старый и глупый дед? Так неточки. Я очень даже башковитый. Вот и мыслю — в город надобно ехать. Есть у меня тамочки один знакомый. В прошлом очень даже крупный авторитет был. Он мне жизнью обязанный. Вот с ним и погугарить надобно. А шуметь — это дело бабское.

— Слышь, дед, — вздохнул Степан. — Ты нас в город как-нибудь протащи. Есть у нас зацепка. — Потом, подняв брошенный пистолет, обратился к Виктору:

— Помнишь, твой лепило о Костоломе базарил? Вот к нему и зарулим. Возьмем за горло — он нам шустро выложит, что за блаткомитет здесь такой. Мы им и предложим обмен. Вы нам пацана, а я — вот он. Берите. По такому-то адресу. Но сначала пацана отдайте Ритке. Если через час она позвонит и скажет, что все путем, я ваш. Если нет, я такую стрельбу открою — мусора из Москвы прикатят. Сдамся им и все выложу.

— Значится, ты, хлопец, многое знаешь, — заметил старик. — Из-за этого весь сыр-бор и гореть начал. А ты, значится, своего брата спокойно под пули отдашь? — Он взглянул на Виктора.

— Да за сына я и сам себе пулю в лоб пущу, — простонал тот.

— И не правильно сделаешь, — сказал Робинзон. — Надобно пули в лоб тем пущать, кто детей за грудки хватает. Вот этих сволочей надобно без всякой жалости уничтожать как собак бешеных.

— Короче, дед, — решил Степан, — давай придумай какой-нибудь зехир, чтобы в город проскочить. А дальше мы сами решать все будем.

— Надобно головой решать, а не сердцем. Может, вы мне растолкуете, что за дела такие у вас получилися? — спросил Робинзон.

— Тебе-то что?! — заорал Виктор. — Вот что! — крикнул он. — Пошел я! И я знаю, к кому идти! Я ему, козлу поганому!.. — Выхватив свой пистолет, поднялся.