Михаил Серегин - Алмазы Якутии

Майор отправился в сени. Там он нашел кое-какие продукты, консервы, бадейку с кумысом, краюху хлеба. Вынес все это в горницу, поставил на стол. Нашел в шкафу нож.

– Ну что, Родионов, пообедаем? – глянул он на Егора, нарезая хлеб толстыми ломтями.

Тот молча пожал плечами. Он понимал, что с момента его задержания ситуация кардинально изменилась. Если до последней минуты главным здесь был Карагодин, или, скорее, тот длинный, которого он пристрелил, то теперь власть в свои руки взял майор. Как бы то ни было, нынче у него есть надежда на рассмотрение его дела на законных основаниях.

– Знаешь, майор, – повернулся он к Осипову, – а ведь Таныгина я не убивал.

– Ага, – кивнул майор, – и Захарова тоже не убивал.

– Это тот длинный, что ли?

– Он самый.

– Он же хотел застрелить Куырсэн, дядю ее убил. За что?

– Разберемся, – майор нашел две глиняных пиалы и наполнил их кумысом.

– Ты же сам видел, – упорствовал Родионов.

– Видел, видел, – буркнул майор, – мало ли что я видел…

Он открыл банку кильки в томате, вспоров ее ножом.

– Карагодин меня подставил с Таныгиным, – продолжал Родионов. – Сам подумай, зачем мне его убивать.

– Как это зачем? – вкинул брови Осипов. – Он тебе про алмазы рассказал, ты его убрал, чтобы не делиться.

– Да не нужны ему были эти алмазы, – поморщился Егор, – он ведь сорок лет знал, где они зарыты. Сам же их и прятал. Он мне сказал, чтобы я приданое его дочери принес, понимаешь?

– Я-то понимаю, – согласился вдруг Осипов, – только вот начальство, не знаю, поймет ли? Ты, может, жрать хочешь? – посмотрел он на Родионова.

Резкое изменение в действиях Осипова, который из подчиненного, которым он был в команде Карагодина, превратился вдруг в главное действующее лицо, навело Родионова на мысль. Если уж он попался, то с любой стороны лучше было отдать себя в руки какой ни на есть, а власти, чем отморозкам Карагодина. Хоть он и относился к ментам без особой любви, но все же в этом случае у него было больше шансов остаться в живых. И тем не менее пока он еще не в заключении, и у него оставалась возможность вырваться на свободу. Хотя он сам смутно представлял, как это может произойти. Сейчас необходимо было наладить контакт с майором, а там видно будет. Тем более что майор и сам проявлял к нему интерес. Родионов понимал, чем он продиктован, но, может, тем оно и лучше.

– Пожрать бы не мешало, – согласился он, – только вот как? Может, руки развяжешь? Куда мне здесь деваться-то?

С пунцовым от бессильной злобы лицом Карагодин вышел на улицу, где заметно потеплело. Но даже при десяти градусах мороза переминаться с ноги на ногу перед избой, где забаррикадировался майор с полярником, было не слишком приятно. Он огляделся по сторонам. Труп Захарова продолжал лежать на том месте, где его оставили. Тела Нурсуна и Боотура забрали якуты.

Стоять перед избой было как-то не по себе. Карагодин ощущал себя как побитая собака. И это при том, что вожделенная цель была здесь, под боком.

– Иди проверь тот дом, – Карагодин показал на избу, стоявшую через дорогу.

Ему нужен был наблюдательный пункт, а тот домишко как нельзя лучше для этого подходил. Он, конечно, понимал, что никуда майор не денется, пока не прибудет вертолет с ОМОНом, но нужно было держать все под контролем. Вскоре Эдик вернулся.

– Пусто. Наверное, все в своем чуме, – покосился он на буорджие.

– Пошли, – кивнул Карагодин.

Устроились в доме. Карагодин вытащил из кармана трубку спутникового телефона. Набрал номер. Шепелев ответил не сразу.

– Да, – голос, напряженный от ожидания.

– Это я, Семен Никанорыч.

– Ну, что там у тебя?

– Есть хорошая новость: полярник нашелся.

– Я знал, что ты справишься, Палыч.

Карагодин представил себе, как Шепелев потирает от удовольствия руки и улыбается.

– Ты где? – поинтересовался босс.

– В Кировском улусе.

– Замечательно. Грузи полярника в вертолет и двигай сюда. Я жду.

– Есть проблема, Семен Никанорыч, – с тоской в голосе сказал Карагодин.

– Что еще за проблема может быть, Палыч? – радости в голосе Шепелева поубавилось.

– Максимыч, этот мент поганый выдрючивается. Засел с полярником в избе и вызвал вертолет с ОМОНом. – Карагодин произнес эту фразу на одном дыхании.

– Что-о?! – заорал в трубку Шепелев. – И ты позволил?! Какого черта?

– А что я мог сделать? Он же за пушку схватился.

– Козлы, ну, козлы, – взбесился Шепелев. – А что Захаров? Ну-ка, дай ему трубку.