Михаил Серегин - Пациент мафии

– Тихо, тихо! – промурлыкала Мария, выхватывая шприц, наполненный смертельным ядом и нащупывая под кожей женщины голубую надувшуюся вену. – Сейчас сделаем укольчик, и все будет хорошо…

Она на мгновение подняла глаза и осеклась.

Казарина проснулась. Широко раскрытыми глазами она с ужасом смотрела на Марию – и взгляд ее был совершенно осмысленным. Более того, Мария могла бы поклясться, что Казарина узнала ее! После секундного замешательства Мария все-таки попыталась довершить начатое и, больно схватив женщину за руку, нацелила иглу.

– Один укольчик… – с досадой повторила она. – Будет совсем не больно…

Казарина с неожиданной силой вырвала руку и села на кровати, хватая ртом воздух. Она порывалась закричать, но ужас сковал ее голосовые связки. Поняв, что все пропало, Мария поднялась на ноги и, взмахнув зажатым в руке шприцем, угрожающе выдохнула:

– Молчи, тварь! Молчи, гадина!

Она слишком поздно осознала, что рука Казариной, беспорядочно шарящая по стене, ищет кнопку вызова. Еле различимый звук тревожного сигнала, донесшегося из-за дверей, не сразу дошел до ее сознания. Еще раньше, ведомая ненавистью и животным страхом, охватившим ее вдруг с головы до пят, Мария взмахнула рукой и вонзила шприц в шею Казариной.

Любовь Михайловна, услышав тревожный сигнал, моментально поняла, что все пропало. Она круто развернулась и бросилась в дальний конец коридора. Но из комнаты медсестер уже высыпали люди. Они, несомненно, увидели ее, кто-то кинулся за ней.

Любовь Михайловна затравленно обернулась и увидела обращенные на нее глаза одной из медсестер. Видимо, у нянечки было такое лицо, что медсестра сразу догадалась, в чем дело. Она попыталась схватить Любовь Михайловну за руку, но та и не думала сопротивляться. Она покорно стояла на месте, совершенно обмякшая и обессиленная.

Тут в палате Казарина вскрикнула пронзительным безумным криком. Не в силах остановиться, Мария выдернула шприц и ударила снова. На этот раз игла ткнулась Казариной в скуловую кость, согнулась и обломилась. Мария в отчаянии швырнула на пол шприц и с искаженным лицом обернулась к дверям.

Она увидела застывшие на пороге фигуры в белых халатах, освещенную полоску коридора и молча бросилась вперед, к спасительному выходу. Медсестры попытались ее задержать, но она сделалась опасной и увертливой, как дикая кошка. Короткая схватка закончилась полной ее победой. Оставив на щеках медсестер следы своих ногтей, Мария выскочила в коридор.

Ошеломленные медсестры, однако, скоро пришли в себя. Одна бросилась к сползавшему на пол телу Казариной, а другая, зажимая кровоточащие царапины на лице, со слезами в голосе воскликнула:

– Танька, я охрану вызову! И врача!

Подруга, щупая у потерявшей сознание Казариной пульс, сердито добавила:

– И реанимацию вызывай! Она ее чем-то порезала!..

Пока они звонили, Мария металась по палатам, ища выход. Она перепугала все отделение, но выйти не смогла. В очередной раз выскочив в коридор, она вдруг услышала скрежет ключа в замке входной двери и, не раздумывая, устремилась туда.

Она действовала так, как подсказывал ей инстинкт. Едва дверь распахнулась и появилась фигура охранника, Мария метнулась вперед и что было силы ударила парня ногой в пах. Тут же она выбежала в дверь и попала в объятия врача, который довольно крепко вцепился в ее руки и, кажется, не собирался выпускать.

Мария молча наклонилась и впилась зубами в кисть доктора. Она услышала противный хруст прокушенной кожи и нечеловеческий крик врача. Он выпустил Марию и, зажимая окровавленную руку, прислонился к стене. Лицо его на глазах приобретало пугающую землистую окраску.

Мария бросилась к лестнице. Широкие мраморные ступени встретили ее гулким тревожным эхом. Кто-то бежал наверх, перепрыгивая через две ступеньки. Краем глаза Мария различила пятнистую униформу и белые халаты. Дико оглянувшись, она побежала на четвертый этаж, хватаясь за массивные резные перила, как утопающий хватается за соломинку.

В ночной тишине звуки торопливых, сбивающихся шагов метались среди сумрачных высоких стен, как невидимые перепуганные птицы. Мария взбежала на площадку четвертого этажа, надеясь скрыться в коридорах терапевтического отделения. Но оттуда навстречу ей уже бежали парни в форме. Паркет трещал под их шагами. Видимо, они поднялись на лифте.

Слыша, как колотится сердце, Мария бросилась дальше по лестнице. Одолев два марша, она оказалась на узкой площадке. Окованная железом дверь вела отсюда на чердак. На двери висел огромный амбарный замок.