Михаил Серегин - Крестом и стволом

Хозяин лошади, несмотря на клятвенные обещания, все не появлялся, и отец Василий даже начал подумывать, не съездить ли к нему еще раз. Хотя, если честно, мысль о том, что однажды кобыла не встретит его тихим, ласковым ржанием, была ему неприятна. Настолько неприятна, что как-то он даже подумал, а не выкупить ли ему Стрелку насовсем. Пока он не знал о содержании лошадей в домашних условиях почти ничего: ни сколько сена ей потребуется на зиму, ни нужна ли ей конюшня и подойдет ли для этой цели сарай. Но чувства, которые он испытал, прикидывая, как справиться с такой задачей, были самые теплые.

Где-то в эти дни ему и позвонили из обладминистрации. Новый заместитель губернатора Сергей Сергеевич Воронков, не так давно начавший курировать связи с представителями конфессий, любезно поздоровался и поинтересовался, как идут дела.

– Спасибо, Сергей Сергеевич, – несколько удивленно поблагодарил заместителя отец Василий. – Хвала господу, сейчас проблемы поуладились. В теплоцентраль нас врезали.

– Я не об этом, – мягко остановил его Воронков. – Я про этот неуместный конфликт, в который вас втянул Ковалев.

Священник ошарашенно замер. До этого дня областные структуры происходящим в Усть-Кудеяре интересовались только в меру служебного долга.

– Я звоню прежде всего для того, чтобы заверить вас: областная администрация в стороне не останется, – продолжил заместитель. – С церковью у нас давние и плодотворные отношения, можно сказать, дружба, и мы, разумеется, не позволим Павлу Александровичу катить на вас бочку.

Простонародное «катить бочку» в конце исполненной благородного негодования речи выглядело столь нелепо и вульгарно, что священника передернуло. Но от комментариев он благоразумно отказался. Сергей Сергеевич сделал еще несколько телефонных реверансов, чуть ли не поклялся в вечной преданности, сказал что-то еще столь же нелепое, типа «вы у нас все-таки не кришнаиты какие-нибудь», и завершил беседу несколькими общими фразами.

Потрясенный священник долго не мог прийти в себя, но потом задумался. Подобные звонки никогда не бывают беспочвенными – это он знал. А значит, прямо сейчас затевается нечто, способное если и не потрясти православный мир Усть-Кудеяра до основания, то по меньшей мере нанести ущерб отношениям церкви и власти. Понятно, что в области этого не хотели, и такой звонок мог быть своеобразным «алиби» областной администрации, если что-то пойдет не так. Было очевидно, что в Усть-Кудеяре готовится против отца Василия что-то мерзкое, к чему губерния никакого отношения иметь не хотела, хотя обо всем знала, и опять-таки, судя по звонку, не препятствовала. Насчет «мы не позволим» отец Василий иллюзий не питал – обязательно позволят, иначе и разговора этого не состоялось бы.

И уже вечером того же дня отец Василий убедился, как верно он оценил ситуацию: «мерзость» действительно готовилась. Храмовый сторож Николай Петрович пришел на службу пьяный вдрызг и, роняя крупные хмельные слезы на отглаженную рясу отца Василия, упал священнику на грудь.

– Я им ничего не сказал, батюшка! – прорыдал он. – Меня не запугаешь!

– Кто вас пугал, Николай Петрович? – ответил на объятие священник. – Кто и чего от вас хотел?

Оказалось, Николая Петровича шесть часов продержали в ментовке, выясняя, куда именно и в каком количестве делся пиломатериал, лежавший в прошлом году на храмовой территории.

«Мерзавцы!» – заскрежетал зубами священник. Он уже все понял. Сложилось так, что патриархия сама разбиралась в своих внутренних проблемах, почти не приглашая власти ни к ревизорской, ни к следственной работе. За исключением, пожалуй, тех случаев, когда случались кражи – тут без помощи «внешних сил» обойтись было сложно. И в милиции к этому разумному принципу, как правило, относились с должным уважением. Тем более что законопослушность православной церкви известна давно и разве что в поговорку не вошла.

Единственной причиной, по которой Николая Петровича могли продержать столько времени на положении то ли свидетеля, то ли соучастника, могло быть желание напустить дыму, дабы создать видимость, что и без огня не обошлось. Так сказать, подготовить народ. Старый, проверенный десятилетиями трюк. И это означало, что «телега» в Москву уже скорее всего ушла и отцу Василию нужно снова готовиться к приезду ревизоров.

Отец Василий проверок не боялся. Все пиломатериалы, лежавшие на территории храма, разошлись в точном соответствии с документами. Что, кстати, и подтвердила последняя ревизия. Но все одно, дурно пахнущие поползновения Павла Александровича Ковалева его раздражали. Он, как мог, успокоил и отправил домой спать заливающегося пьяными слезами Николая Петровича, попросил диакона Алексия отстоять ночь вместо него и провел небольшой инструктаж со своей бухгалтершей Тамарой Николаевной. Ничего большего делать и не следовало.