Александр Тамоников - Призрак со свастикой

Дрезина проследовала 333-й километр. Характер местности не менялся. Скалы подползали к дороге — какие-то изглоданные, иссеченные расщелинами. Поблескивали прожилки минеральных отложений. Скорость снова упала, от напряжения болели глаза. Как назло, приподнятая над местностью насыпь стала сглаживаться, труднее поддавалась осмотру. 332-й километр… Окулинич и Котов спрыгнули с дрезины, пошли пешком под насыпью. Железная дорога плавно извивалась между скальными массивами. Поезда здесь снижали скорость. Навстречу прополз короткий товарняк с цистернами. Павел посмотрел на часы. Минут через сорок надо убирать дрезину с пути, пропускать литерный состав на Берлин (важные лица, говорят, проедут). Дрезина прошла поворот. До «верстового» столбика оставалось метров пятьсот. Прямая дистанция — на этот раз довольно длинная, — следующий изгиб примерно через версту…

Усилилось волнение — та же интуиция… Покосившийся столбик с тем самым числом — «331 км»… Дрезина остановилась на путях, оперативники, держа автоматы на взводе, настороженно озирались. Попасть под обстрел никак не прельщало. Если пулеметчик залезет на скалу, то будет контролировать всю местность вокруг себя, не успеешь добежать до ближайшей горки камней… За спиной — прямая ветка до поворота. На запад — такая же, и поворот на схожей дистанции. Сложная местность вдоль насыпи — ямы, бугры, наваленные булыжники. Если что-то есть на 31-м километре — это не означает, что именно здесь. Дальше, ближе, может быть, за поворотом. Километраж — понятие условное…

— Вроде тихо, командир, — пробормотал Звягин.

— Товарищ капитан, я тут вот о чем подумал… — Котов от волнения вспомнил про воинскую иерархию. — Мы стоим у знака, стоит проверить до него и после. Километр туда и сюда. Если пусто, то побредем дальше. Если допустить, что где-то здесь в феврале врезали ветку, то мы имеем дело с серьезной техникой. По велению волшебной палочки такую работу не выполнишь. Это обязательно мотодрезина с краном и солидной платформой, мотриса для перевозки рабочих, охраны и прочих грузов… Работы велись долго, и все это время техника практически стояла на одном месте. Я уверен, что были протечки машинного масла, мазута, чего там еще. Их не может не быть, если техника в работающем виде долго стоит на месте. Пусть это было давно, но если масло пролилось, его ничем не изведешь, следы останутся. Нужно носом бороздить эти шпалы…

Котов был прав, хотя имелись варианты данной версии. Но в одном он не грешил против истины: если в шпальной решетке обнаружатся следы рабочих жидкостей, то здесь обязательно что-то стояло…

Верест лихорадочно скомандовал: всем «спешиться», оттаскиваем дрезину! Снова кряхтели, выворачивая руки из суставов, хватались то за один край, то за другой. Попутно наблюдали за «воздухом» — не прилетит ли граната, выпущенная из портативного немецкого гранатомета… Надевали на себя вещмешки, приторачивали к ремням подсумки с гранатами и боеприпасами, вешали на спины автоматы. Оставили на месте только шанцевый инструмент, за исключением одной кирки.

— Окулинич, на восток, — распорядился Павел. — Во-первых, еще раз внимательно осмотреть насыпь: мы могли что-то пропустить. Проверь за поворотом — нет ли «хвоста». И самое главное, заруби себе на носу: ваша готовность умереть за правое дело — далеко не главное. На хрена вы мне нужны в мертвом виде? Кто работу будет делать? Почувствуешь, что ситуация становится непонятной, — стреляй в воздух. Остальные — на запад, работаем глазами и ушами, на открытых участках не «светимся»…

И все-таки вознаградили высшие силы за упорный труд! На прямом участке к западу от «верстового столба» ничего не нашли. Местность сложная — только время потеряли. Оперативники шли охватом — один по шпалам, двое вдоль насыпи. Часто садились на корточки, рылись чуть не носом. Скалы покачивались над головой в матовой дымке. Прошел состав на Берлин, еще один — навстречу. У поворота работали с максимальной осторожностью — перебегали по одному, рыскали глазами по изрезанным, ломаным склонам, грудам булыжников. Начинали расстраиваться — ведь 31-й км остался сзади, не за горами 30-й!

— Подождите, мужики, здесь что-то есть, — вдруг осевшим голосом произнес Котов, идущий по шпалам.

Все сели, стали осматриваться. Взгляды скользили по окружающей неживой природе, сканировали все участки, где могла сидеть засада — в свете недавних событий, подобный поворот не исключался. Скалы сплачивались, высились почти беспросветно. В небе плавными кругами вился орел, он то снижался, чтобы лучше рассмотреть копошащихся внизу людей, то снова поднимался. На орла Третьего рейха эта птаха не тянула, но ощущение тревожности поддерживала…