Михаил Серегин - Танец гюрзы (Сборник)

Он покачал головой, а потом заговорил совсем иным тоном – быстро и энергично:

– А вы неплохо взялись за дело, дорогая Алиса Владимировна. Безошибочно наметили себе своеобразного посредника – Грязнова, едва ли не самого приближенного к Маркову человека. Прекрасно его обработали…

– Какая-то шпионская сказка, – пробормотала Алиса, словно не слыша последних слов Шепелева. – Да, все так. Вы меня раскрыли. Но как? Каким образом? – Она приблизилась к Шепелеву и, широко раскрыв глаза, взяла его за руку и проговорила: – Неужели что-то произошло с этим Яном? Его раскололи?

– Вы не столь догадливы, доро… – начал было Шепелев, но не успел закончить этой, по-видимому, блещущей остроумием фразы. Потому что Алиса рванула на себя его руку и ловким приемом перекинула майора через себя. Это было сложно ожидать от хрупкой девушки, и, по всей видимости, Шепелева застали врасплох.

Но он быстро исправился.

Легко, словно играючи, разжал ее захват и отшвырнул от себя с силой, которую тоже было сложно заподозрить в этом отнюдь не богатырского сложения мужчине, впрочем, как и угадать в плавных хищных движениях Алисы отточенное владение приемами дзюдо.

Она не успела привстать, как он уже оказался на ней и, зафиксировав ее шею в жестком захвате, прошептал ей на самое ухо:

– Нет, многоуважаемая Алиса Владимировна. Ян отнюдь не раскололся… – И, приникнув губами почти к самому уху Алисы, добавил:– Потому что Ян – это я.

И отпустил ее.

Алиса стремительно обернулась. В ее больших глазах медленно всплывало отливающее гневом недоумение.

– Простите, Януарий Николаевич, – проговорила она. – Может, я чего-то недопонимаю, но к чему тогда вся эта комедия?

Она негодующе встряхнула головой и медленно поднялась с пола. Шепелев закурил уже третью сигарету – вторая сломалась в короткой схватке с Алисой.

– А все дело в том, что нам удалось установить очень важный факт, – проговорил он, выпуская несколько колец дыма. – Причем важный преимущественно для вас, Алиса Владимировна.

– Что же?

– Нам удалось точно установить, кто скрывается под таким романтическим именем Робин. Проще говоря… мы нашли убийцу ваших родителей.

Алиса некоторое время стояла неподвижно, а потом шагнула к окну и, опершись руками на подоконник, спросила бесцветным голосом, продолжая стоять к майору спиной:

– Каким образом?

– Почему же вы не спрашиваете, кто это?

– Потому что вы ответите, что он здесь, и назовете какое-то малозначащее имя, которое, быть может, взято с потолка. А мне нужен весь расклад… все доказательства, понимаете вы это или нет?! Меня слишком долго водили за нос! Мне все время казалось, что вы панически боитесь этого человека из «Капеллы»… что он слишком крупная дичь и всем нам не по зубам. Поэтому я и говорю: каким образом вы определили, что он – это он?

– Очень просто, – сказал Януарий Николаевич. – Его сдал сам Китобой. Мы надавили на него… подняли кое-какие его грешки и пригрозили, что он дорого за них заплатит. Нет, не деньгами, хотя и это тоже. А этот бункер… одним словом, мы подключили к делу крупного нижегородского авторитета, партнера Маркова по бизнесу и нашего старого друга. ФСБ охотно сотрудничает с умными людьми из криминала, вы же знаете, Алиса Владимировна. Одним словом, Китобою было некуда деваться: он наследил слишком много. И это убийство Сафонова, не последнего человека в воровской иерархии. Ведь это чистая заказуха, и когда коснулось определения заказчика, все подумали на Маркова… и исполнителем наверняка был Робин… В стране можно перечесть по пальцам людей, которые могут среди ночи разнести череп человеку сквозь бронестекло с расстояния в полтора километра!

– И… что? – задыхаясь, спросила Алиса.

– И мы приказали ему сдать этого киллера. На его счету слишком много подвигов. Или – или. Или Марков получает «двадцатку» или «зеленку»…

– Простите? -…то есть высшую меру наказания, или он сдает Робина. Он предпочел быть умным мальчиком. Китобой позвонил и сказал, что этот парень будет на его юбилее. И кто это – он даст нам понять.

– И… как же?

– Мы приехали. И он дал понять, кто этот человек. Помнишь тот тир? Когда я стрелял в мишень и выбил три «десятки» из трех?

– Да.

– А потом Китобой что-то сказал, и пошел стрелять тот здоровенный пьяный поп, который сегодня так ловко махал кадилом?

По лицу Алисы, словно вода по асфальту в дождливый день, медленно расплылась пепельная бледность.