Михаил Серегин - Основной инстинкт

Вера никак не могла узнать место, в котором оказалась. В глазах плыл какой-то серый туман, сквозь который на нее смотрели с ненавистью налитые кровью глаза Седого.

«Он останется со мной!» – эти слова Седого снова и снова лезли ей в уши. Вера попыталась зажать уши ладонями, но слова продолжали звучать с прежней отчетливостью, с прежней злобой.

Выносить это было невозможно. Вера бросилась бежать, не видя дороги, и через несколько секунд врезалась в чью-то широкую спину.

– О! – кто-то впереди охнул и засмеялся. – Смотри, какие девушки в Москве, сами на тебя бросаются!

– Извините… – пробормотала Вера.

Она хотела еще что-то добавить, но в этот момент ее слова заглушил очень громкий голос, раздавшийся совсем рядом с ней:

– Москвичи и гости столицы! Приглашаем вас совершить путешествие на автобусе по нашему замечательному городу. Вы увидите самые главные достопримечательности Москвы, побываете на Красной площади и в Лужниках, увидите памятники Пушкину и Юрию Гагарину. Стоимость билета – тридцать рублей. Продолжительность поездки – два часа. Отправление в девятнадцать часов с Казанского вокзала…

«Казанский вокзал»! – сообразила наконец Вера, и у нее словно пелена с глаз спала.

Она увидела себя стоящей в очереди на экскурсионный автобус, прямо перед двумя улыбающимися парнями с рюкзаками через плечо.

– Так что делать будем, девушка? – спросил один из них. – Вы поедете с нами на автобусе или мы пойдем с вами, и вы нам расскажете и покажете все, что знаете? Мне лично второй вариант нравится больше. А может быть, вы нас и в гости к себе пригласите? У нас до поезда еще часа четыре. И чаю попить успеем и с мужем вашим познакомиться. У вас муж есть?

– Простите… – пробормотала Вера. – Я спешу… Извините, мне нужно идти.

Она пошла к входу в Казанский вокзал, потом спохватилась и захотела вернуться к подземному переходу, чтобы попасть на электричку, отходящую в сторону Ховрина от Ленинградского вокзала. Но, дойдя до середины перехода, она вдруг вспомнила, что между Ленинградским и Ярославским лежит тело убитого ею Седого, и не смогла сделать больше ни шагу в ту сторону.

Она вновь повернула к Казанскому и вышла из того перехода, в который только что спустилась. Вера посмотрела в сторону автобуса, который сажал желающих совершить экскурсию по Москве, и увидела, что два парня с рюкзаками вновь смотрят на нее и чему-то смеются.

«Как они могут смеяться! – подумала Вера. – Они смеются надо мной! Я… Я убью их!»

Ладони ее сжались в кулаки. Она расстегнула сумочку и начала шарить в ней в поисках пистолета. И тут только вспомнила, что выбросила его после того, как выстрелила в Седого.

«Господи! – подумала она, опомнившись. – Что я делаю?! Что мне сделали эти два молодых балбеса? Почему я захотела их убить?»

И тут же ей в голову пришла мысль о Викторе. Он сейчас лежит, не имея возможности пошевелиться, потому что каждая попытка освободиться от веревки и наручников будет причинять ему невыносимую боль в раненой ноге.

«Мне нужно домой! К Виктору! – застучала в голове Веры настойчивая мысль. – Теперь он полностью мой. Никакой Седой его у меня не отнимет. Седого больше нет. Есть только Виктор и я…»

Мысль о Викторе привела ее в себя настолько, что она сообразила, что доехать до Ховрина на машине будет гораздо быстрее, чем на электричке, и она направилась к проезжей части ловить машину.

Парни все смотрели на нее и все так же смеялись. Но теперь их смех не вызывал ненависти Веры. Она поняла свою цель, о которой думала, глядя на снующих вокруг нее людей минут десять назад. Ее цель – Виктор. Она должна быть рядом с ним. Потому что теперь он принадлежит только ей и больше никому. И она тоже принадлежит только ему. Никто и ничто не в силах их разлучить.

Подумав об этом, она смогла даже улыбнуться. Мысль о том, что она неразрывно связана с Виктором, подействовала на нее умиротворяюще, словно стакан легкого сухого вина, от которого начинает слегка кружиться голова и весь мир кажется созданным для тебя и любящим тебя.

Вера так и проулыбалась всю дорогу блаженной и бессмысленной улыбкой. На душе было спокойно и радостно.

У самого подъезда ее дома к ней обратился с вопросом молодой парень с открытым лицом, на котором играла непосредственная открытая улыбка, слегка глуповатая, наверное, такая же, какая была и у нее на лице в этот момент.

– Что? – спросила Вера, очнувшись. Она не слышала обращенного к ней вопроса.