Михаил Серегин - Восход черного солнца

Катя, опустившись на тумбу, попросила стакан сока.

– Какого? – уточнил бармен.

На этот раз он уже смотрел на юную посетительницу с интересом.

«Ну да, когда подошла поближе, разглядел, что собой недурна, вот глазки и заблестели».

– Яблочного, если есть, дайте яблочный.

– Есть ли у нас яблочный сок? – переспросил мясистый дядя, при этом его рот заулыбался. – В обязательном порядке, – пробасил он, взял стакан и наполнил его доверху.

– Сколько я должна?

– Десять рублей.

После того как финансы перешли из рук в руки, она принялась посасывать жидкое кисловатое приобретение через соломинку. Ей не пришлось долго сидеть в одиночестве, потому что один из посетителей пересек зал и подошел к ней.

Это был молодой человек, волосы которого были выкрашены в белый цвет, примерно такой же, как и у Кати. Девушка сразу же отметила, что он хорошо одет, все вещи на нем новые, он чисто выбрит, и от него веет не столько свежестью, сколько вальяжностью и нагловатостью. Он показывал всем своим видом, что уверен в себе, что для него ничего не стоит сейчас вот, одним махом взять – ап! – и вытащить из кармана кучу баксов или же послать подальше любого, кто придерется к нему.

– Ты что молчишь? – спросил он, поскольку Катя не выказала к нему никакого интереса.

– Сок пью, – просто сказала она. – Рот занят.

Он взял из ее рук бокал, отложил соломинку на стойку и опустошил стакан.

– Я решил твою проблему. Может быть, мы теперь поговорим?

– С тебя десять рублей.

Он незамедлительно вынул бумажку и отдал ее Кате. Та, в свою очередь, бармену, и ей налили еще стакан.

– Я смотрю, тебе очень пить хочется.

– Да, а тебе поговорить.

Парень сел рядом с ней на тумбу и представился:

– Меня зовут Герасим. Пью, курю, люблю женщин. А ты кто?

– А я Катя. Не пью, не курю, не люблю мужчин.

– Иди, посиди со мной.

– Не пойду.

После столь решительного ответа Герасим взял девушку за руку и, сдернув ее с тумбы, повел за собой. Она хотела было вытащить свои пальчики из его ладони, но у нее ничего не вышло, он лишь крепче сжал ее руку.

– Не дергайся, я куплю тебе целую ванну яблочного сока. Будешь плавать в ней как «дольфин». – Он отодвинул стул и почти силком усадил ее. Сам сел напротив.

На столе Катя обнаружила бутерброды с красной икрой, бутылку шампанского, которая была уже опорожнена больше чем на две трети. Кроме этого, там была тарелка с рыбой, сорта которой она не могла даже определить, а также какие-то баночки с различными соусами. На краю стола стояла дежурная ваза с фруктами – яблоки, груши, виноград и апельсины.

– Знаешь, Катя, я живу здесь недалеко, в гостинице. Приехал в ваш город в командировку. Вчера я прилично заработал, скажу тебе без ложной скромности, весьма прилично. Мы пили вчера весь день.

Он поставил локоть на стол и запустил пятерню в волосы, а второй рукой налил в свой бокал шампанского и поставил перед ней.

– Выпей, после чего ты проводишь меня в номер. Это же так просто.

«Вот наглец! Неужели она производит впечатление женщины, которую интересует лишь дорогая еда и уговорить которую ничего не стоит? Или, может быть, в мире ресторанов так принято?» Она сомневалась. Ей не хотелось верить в то, что мир настолько грязен и нечист.

– Да пошел ты, – неожиданно грубо сорвалось у нее с языка, она резко поднялась.

Точно так же резко на столе появилась стодолларовая банкнота.

– А может быть, ты все-таки передумаешь?

Катя увидела деньги. И в ее головку тут же проникла мыслишка, что, возможно, это тот самый человек, который сможет решить все ее проблемы. Если его ублажить, он вполне может проникнуться к ней чувствами, а уж потом его можно будет уговорить помочь ей в поисках Ларецкого.

Она уже садиться не спешила, стоя у стула.

– Хорошо, – он положил на стол еще сто долларов. – Знаешь, этого для провинции вполне достаточно, я так думаю.

Она вернулась на свое место.

– Я останусь, но пить не буду.

– Хорошо, не будешь, – он забрал у нее стакан и выпил шампанское сам. – Нет, определенно, больше суток пить не следует. Иначе после этого резко сдаешь и становишься ни на что не годным. Знаешь, о чем я подумал? Мы сейчас придем ко мне, я разденусь, лягу на диван, закурю, а ты сделаешь мне массаж. Как, ты не против?

Катя забрала со стола деньги.

– Нет, я не против, – в конечном счете, ей надо же на что-то жить. Двести долларов отнюдь не маленькие деньги для нее.

Они вышли из ресторана под руку. Пройдя всего несколько метров, вошли в соседний подъезд того же здания и оказались в гостинице. Второй этаж, длинный коридор, поворот направо и, наконец, дверь двести двадцать восемь.