Валерий Рощин: "Уран" почти не виден (Урановый диверсант)

– Антракт, – выдохнул тот, отползая на корячках от дыры. – И двести грамм противонепогодных. Срочно, Толян!…

– Ща сделаем, – усмехнулся моложавый напарник и кинулся выполнять указание.

"Противонепогодные" – любимое выражение Димки. Какая бы не стояла теплынь с безветрием, он все одно отыщет повод вставить его и тут же опрокинет предложенный стаканчик водяры.

"Ладно, чего уж – и мне не помешает долбануть за компанию", – повеселел Толик, разливая по кружкам алкоголь.

И все же он был в восторге от сумасбродной поездки на юг, походившей на путешествие с чередой сплошных приключений: то передвижение короткими рывками на пригородных электричках, то на поездах дальнего следования, то автостопом. Где-то "зайцами", где-то за бутылку той же водки, а иной раз и забесплатно – пользуясь добротой проводниц или снисходительностью пожилых дальнобойщиков. А порой приходилось топать собственными ножками, сгорбившись под тяжестью невыносимо тяжелых рюкзачей…

"Да, сейчас уж позабылись те сложности, из-за которых временами хотелось выть. Теперь настал черед самого интересного и главного, – улыбаясь, протянул он кружку. – Будет, что вспомнить и рассказать пацанам!"

– Ну, за хорошую погодку, – выдохнул Димка.

– И за удачные вскрышные работы, – поддержал напарник.

– Спокуха, Толян, – пустая кружка звякнула донышком о камень; приятель утер кулаком губы и смачно зажевал куском батона: – Носом чую: с метр суглинка осталось; дальше пойдет звонкий как металл камень. Копать станет труднее, зато после… – он сделал значимую паузу. И торжественно продолжил: – После нам откроются все местные подземные окоемы – километры, нетоптаные ногой спелеолога!…

У Толика захватило дух от спокойной убежденности старшего товарища. Раньше столько доводилось слышать жутковато-завораживающих рассказов о подземных Системах, что в эту минуту желание молодого диггера прорваться вниз – к штольням и бесконечным штрекам, достигло апогея. Тот же Светодиод по дороге на юг десятки раз излагал историю освоения подмосковных Бяк в окрестностях Венёва – каменоломней общей протяженностью около ста километров; без устали повествовал о тектонических трещинах, опасных плывунах и необычайной красоте спрятанного от людских глаз мира. С неподражаемой страстью говорил о неведомых лимонно-прозрачных игольчатых сталактитах; о пещерных потолках, сплошь покрытых друзами кристаллов кварцита…

– Ниже углубляться сегодня не будем. Остановимся на этом уровне, – деловито молвил Димка. – До ужина займемся укреплением стен – мы и так превысили все мыслимые нормы безопасности для безкрепежного шурфа.

– Считаешь, порода может обвалиться?

– Х-хех, еще как может! Ухнет сверху пара кубиков и – готова могилка. Нет, Толян, со смесью глины и песка шутить нельзя.

– Ты же говорил, что до появления плавунца бояться нечего.

– Так в том-то и дело, что уже докопался.

– Докопался?! Правда? – вмиг загорелся азартом Толик.

– Правда, правда… Из прогиба мокрый песок вовсю сочится. Полноценным плывуном его не назовешь, но это, знаешь ли… тоже весьма неприятное "явление породы". Так что готовь бревна…

Поставленную утром задачу к заходу солнца они все же выполнили.

На выровненных стенах расширенного до полутора метров шурфа отчетливо виднелись геологические слои. Отверстие плавунца было основательно забито светло-серой глиной; в шурфе никакой лажевой крепи и горизонтальных "турников" – все честь по чести – по суровым правилам хоть и самодеятельных, но серьезных копательно-вскрышных бригад.

И самое главное – внизу, при расчистке дна от рыхлого грунта, появился тот самый звонкий как металл камень, пропитанный сочившейся сверху водой. Монолит, коего не касалась рука человека. С ним-то и предстояло бороться завтра. А сегодня, наскоро поужинав под кассету с песнями боготворимого спелеонавтами Миши Басина, приятели улеглись спать.

Однако сон долго не шел: возбуждение отгоняло негу, будоражило сознание и заставляло таращить глаза в усыпанное звездами небо. Димка ворочался, а Толик, пользуясь случаем, расспрашивал о последней экспедиции. Прошлым летом Светодиод в составе опытной команды два месяца кряду исследовал пещеры на плато Арабика, находившееся в нескольких десятках километров к востоку отсюда – в соседней Абхазии.

– Отличные места, – мечтательно воздыхал Диман. – Илюхинскую пещеру излазили вдоль и поперек. Она ведь там самая длинная – тысяча двести сорок метров.