Фридрих Незнанский - Последняя роль

— Что? — с тревогой в голосе спросила она.

Он через силу улыбнулся.

— В этом случае я оставлю у себя аванс. Пять тысяч. Это, конечно, не пятьдесят, но тоже кое-что.

Ирина задумалась.

— Ты знаешь… — тихо произнесла она. — Мне почему-то не нравится эта история.

— Она и не должна тебе нравиться, — пожал плечами Александр Борисович. — Это работа. И не самая приятная работа.

— А… — начала было Ирина, но осеклась.

— Что? — спросил Турецкий.

Она покачала головой:

— Да нет, ничего. — Ирина положила руку на ладонь мужа. — Ты там береги себя, хорошо?

— Хорошо.

— И не лезь на рожон. Прошлый год был тяжелым для нас обоих. Я не хочу, чтобы он повторился.

Александр Борисович улыбнулся и погладил жену по волосам.

— Не волнуйся, малыш, я воробей стреляный, и в обиду себя не дам.

Он наклонился и поцеловал жену в губы.

— Где ты там будешь жить? — спросила Ирина.

— В гостинице. Президентский номер уже заказан, — с улыбкой сказал Александр Борисович.

— О! — Ирина засмеялась. — В таком случае, думаю, ты там надолго задержишься! Полагаю, обеды и ужины в ресторане твой клиент тоже оплатит?

— А как же! Разве «крутой московский сыщик» может питаться в какой-нибудь дешевой забегаловке? Нам подавай французскую кухню. В крайнем случае — китайскую!

— Балда ты, Турецкий! — весело сказала Ирина и чмокнула мужа в нос. — Ладно, пойду соберу тебе чемодан. Сам-то ты наверняка что-нибудь забудешь.

— Заботушка ты моя, — ласково и насмешливо произнес Александр Борисович. — Что бы я без тебя делал?

— Нашел бы себе другую жену, — пожала плечами Ирина. — У «крутого московского сыщика» с этим не может быть проблем.

— Ты права, — кивнул Турецкий. — Надо будет попрактиковаться в Лебедянске.

Это был обычный московский двор. Темный — по причине позднего часа, влажный — по причине прошедшего недавно дождя, и довольно тесный — по причине того, что находился почти в центре Москвы, а здесь особо не разгуляешься — каждый метр земли на весь золота.

Плетнев вспомнил двор своего родного дома, двор, в котором прошло всё его детство, за сотни километров отсюда — большой, неухоженный, поросший сиренью и чахлой рябиной, с длинными рядами белья, вывешенного для просушки предприимчивыми жителями первых этажей. Двор, больше похожий на пустырь, чем на площадку для игр, и тем не менее оставшийся в памяти как лучшее место на земле. Плетнев вспомнил свой двор и улыбнулся.

— Чего вы улыбаетесь? — поинтересовался Митрохин с заднего сидения машины.

— Так, вспомнил кое-что.

Митрохин проворчал что-то невразумительное и снова уставился в окно автомобиля.

— Вон тот подъезд его. Угловой. Он как раз отсюда виден.

Дом был шикарный. Или, как нынче принято говорить, элитный. Эркеры, арки, изящные и просторные балконы, даже что-то вроде классических портиков на торцах здания. Несмотря на бросающуюся в глаза роскошь, всё это выглядело довольно безвкусно.

— Сейчас я ему позвоню и всё уточню, — сказал Митрохин доставая из кармана телефон.

— Алло, Иван Палыч? — забубнил он в трубку. — Да, Митрохин беспокоит… Нет-нет, всё остается в силе… Конечно… Нет, время и место остаются те же. Только постарайся не опаздывать, ладно?… Есть за тобой такой грешок, не спорь… Ладно… Хорошо. До встречи.

Митрохин убрал телефон и хрипло вздохнул.

— Ну, что там? — спросил Плетнев.

— Сейчас он выйдет, — угрюмо произнес Митрохин. — Он подтвердить встречу. Через полчаса в казино «Мемфис». Знаете, где это?

— Знаю.

— Я еду туда первым, а вы следите за ним… Вот его фото.

Плетнев взял снимок из толстых пальцем Митрохина и взглянул на него. С глянцевой фотографии на него глянуло худое, самодовольное и довольно добродушное лицо.

— На вид благообразный, — заметил Плетнев равнодушным голосом.

Митрохин сзади злобно хохотнул.

— Этот благообразный должен мне огромные деньги, — сказал он. Помолчал и добавил: — И ему проще прикончить меня, чем вернуть долг.

— Странно. В наше время так проблемы уже не решают, — заметил Плетнев.

— Решают, — веско возразил Митрохин. — Это всегда лучший способ. Всегда, везде и в любое время. А я… — Он сглотнул слюну. — Я больше не могу жить в страхе. И не хочу. Мы разрубим этот узел сегодня же.

Плетнев спрятал фотографию Симонова в карман и задумчиво проговорил:

— Если взрывное устройство при нем, мы можем вызвать наряд и взять его прямо сейчас. Это будет намного проще и безопасней, вам не кажется?