Фридрих Незнанский - Тройная игра

Перед тем как подать служебную записку на имя Генпрокурора, Турецкий долго сидел у Меркулова — советовался, как сделать все лучше. Это были никакие не закулисные интриги, никакой не сговор — просто оба знали, насколько силен министр внутренних дел — силен не как работник, не как личность, а своими связями на самом верху, своими возможностями. Надежно прикрытый высокими покровителями, он, почуяв опасность, мог пойти на что угодно…

— Надо проделать все так, Саша, чтобы комар носа не подточил. Это, между прочим, касается и твоей служебки. Постарайся, чтобы без лишних слов, чтобы сразу в цель, хорошо?

— Ух, не люблю я писанину, Костя!

— Да кто ж ее любит, — засмеялся Константин Дмитриевич. — А без нее — никак. Особенно в таком вот деле. Он же скользкий, как уж, министр-то. Но мы с тобой будем умнее — мы не по нему вдарим, чтобы сразу оказаться на виду, а по его подручным. И ему хвост прищемим, и сами как мишени не успеем обозначиться. Но! Говорю еще раз: все должно быть, как у Клинта Иствуда, у которого, как тебе известно, все на съемочной площадке работает не просто как часы, а как швейцарские часы, понял! На минное поле выходим…

— Так точно, понял. Как швейцарские часы на минном поле! Сейчас пойду, составлю для начала служебную по дневнику, а ты потом посмотришь глазом мастера и заместителя Генпрокурора — все ли получилось как надо. Хорошо?

— Ты мне вот что скажи, — чувствовалось, сомнения все же не оставляли Константина Дмитриевича. — Это не пустышка, как по-твоему?

— Ты что имеешь в виду? Дневник, что ли? Не-ет, Костя! Поверь на слово: если это пустышка, тогда уж и не знаю, что можно назвать подлинным документом!

— Подожди тарахтеть, Саша! Я вот ведь про что: не будет это все воспринято как беллетристика? Доказательства у тебя хоть какие-нибудь есть? Документальные подтверждения?

— Здрасте вам! А следствие-то на что? Проведем следственную работу — все до копеечки и подтвердится. Ну а для начала — то, что есть…

— Ну тогда давай по пунктам рассказывай, чтоб я знал, что именно у тебя есть.

— Есть протоколы допросов главаря ОПГ, того самого Кента, которого взяли ребята. Этот Кент как раз и был организатором ликвидации Разумовского. Он фактически подтвердил, что убийство было осуществлено по заказу генерал-майора Суконцева. Это раз. То же подтверждается показаниями предполагаемого исполнителя, киллера по кличке Мастерила, и агентом ФСБ Лазуткиной.

— Это те двое, что были взяты на даче?

— Точно так-с. Теперь далее…

— Погоди, погоди, — остановил его Меркулов. — Ты говоришь — Суконцев заказчик. Он что — собирался чем-то с ними расплачиваться?

— Он давно с ними в связке, по всему судя. Я так думаю, он знал про то, что группировка Кента занимается поставкой наркотиков, и по сути дела прикрывал их. Но это требует отдельной разработки, пока маловато фактов.

Меркулов удовлетворенно кивнул.

— Хорошо, валяй, что ты там начал насчет «дальше».

— Итак, у нас уже есть материалы об участии генерала Суконцева в наркобизнесе, свидетельства о получении взяток генерал-лейтенантом милиции Гуськовым, о системе обложения поборами частных фирм и банков столичного региона… Чаще всего это делалось с применением шантажа — угроза присылки милицейского спецназа действовала безотказно. Дальше предлагалось внести определенный взнос, пожертвование так сказать, в один из благотворительных фондов, открытых Гуськовым при главном управлении. А уже из фонда деньги растекались по конкретным карманам…

— Отлично. Ну и каковы твои ближайшие следственные действия?

— Да вот хочу допросить суконцевского сынка — кое-что уточнить у него по поставке наркотиков… Там, кажется, имеет место чеченский след. Представляешь, какой разразится скандал, если окажется, что генералы ГУБОПа финансируют чеченские бандформирования? Ужас! Намерен я также провести предварительную беседу с генералом Гуськовым, посмотреть ему в глаза. Ну и очень бы мне хотелось посетить Бутырку, посмотреть на некоего счастливчика Никона, уральского авторитета, который, благодаря хорошим взяткам, мало того что живет в Бутырке, как в «Национале», так еще и собирается, по слухам, с помощью администрации тюрьмы провести там что-то вроде общероссийского сходняка! Эх, плачет по нашей уголовщине какой-нибудь Дюма-отец! Это ж в дурном сне такое не приснится, честное слово!

— Брось пули отливать, Саша, — не поверил даже многоопытный Меркулов. — Не может этого быть.