Андрей Ильин - Ревизор 007

— Неужели все так плохо?

— Еще хуже. И дело даже не в рейтингах. Мы утратили главное — инициативу. Когда — не знаю. Но знаю, что нас опережают на много ходов вперед, навязывая условия игры. Их условия. Тот, кто догоняет, неспособен обогнать.

— Мы можем изменить ситуацию?

— Наверное. Если узнаем, кто инициировал все эти события. И кто их заказал.

— Это возможно?

— Возможно все, были бы время, деньги и люди.

— Деньги и люди есть, а время… Время придется найти.

Круг поисков определился быстро. Журналисты. Они начали это дело и, значит, должны знать заказчика.

— Тот; кто заварил эту кашу, тот ее и должен расхлебывать.

— Они ничего не скажут.

— Нам, может, и не скажут. Но я знаю человека, который сможет их разговорить, который сможет разговорить кого угодно…

Человеком, который мог разговорить кого угодно, был Начальник службы безопасности. Был Тритон.

Три столь разные силы объединились против неизвестной, четвертой, дополнили друг друга и усилили друг друга, образовав триединый союз. Теперь у них было то, чего недоставало каждому в отдельности — была власть, был изощренный ум и была жестокость. Теперь они могли одолеть кого угодно.

Первыми жертвами следствия стали журналисты. Тритон, не стал церемониться с ними. Он действовал так, как привык. Двух написавших разоблачительные статьи писак затолкали в машину и вывезли в охотничий домик. В домике были только Тритон, охрана и журналисты.

Тритон бросил на стол несколько листов бумаги и ручку.

— Пишите.

— Что писать?

— Заявление. «Прошу уволить меня по собственному желанию…»

— Но мы не собираемся…

— Я — собираюсь!

Тритон приблизился к журналистам и ударил одного из них кулаком в лицо. На стол, на бумагу, брызнула кровь. Второй журналист испуганно смотрел на расправу.

— Дайте им другую бумагу… Пишите.

Журналисты написали заявления.

— Теперь записки домой.

— Какие записки?

— Что вы устроились на новую работу, срочно уехали в командировку и просите не беспокоиться.

— Чего вы добиваетесь?

— Это потом. Вначале записку.

— Мы не будем писать.

— Будете. Или я привезу сюда ваших детей.

Журналисты, стиснув зубы, написали под диктовку записки.

— Ну а теперь поговорим. Кто вас надоумил написать эту чушь?

Ткнул в лица авторов газеты с их статьями.

— Кто?!

— Никто.

— Держите меня за идиота? Кто вам дал материал?

— Мы не обязаны раскрывать своих информаторов.

Тритон усмехнулся. И приказал принести тиски. Обычные, слесарные, в которых зажимают железные детали. Тиски принесли и прикрутили струбциной к столу.

— Даю вам три минуты.

Журналисты молчали. Они не верили, что он решится…

Зря не верили.

— Давай.

Охранники схватили одного из журналистов в охапку, подтащили к столу, с силой вытянули руку, пропихнули палец в тиски. Тритон быстро подкрутил винт, сужая щель. Сделал оборот, второй, третий. Железо обжало палец. Журналист испуганно замер.

— Не надо…

— Это тебе решать.

Сделал еще оборот. И еще. Журналист вскрикнул. Вздувшаяся кожа бугром выпирала из щели тисков.

— Будем продолжать?

— Не надо!..

— Тогда говори. Говори, кто тебя надоумил? Кто?

— Я прошу, не надо…

Винт сделал еще оборот. Тритон нажал сильнее. Раздался хруст.

— Мне больно!

— Кто дал материал?

— Больно-о-о!

Винт провернулся на треть. Хруст усилился. На тиски, на пол часто закапала кровь.

— Не надо! — не выдержав, заорал второй журналист.

— Может, тогда скажешь ты?

— Я? Нет, я…

— Говори! Или ему будет больно. Очень больно.

— Но я… Мне…

Быстрый оборот. На этот раз щель сузилась заметно, сразу на несколько миллиметров. Пытаемый дико закричал. Еще полоборота — и белые обломки кости, прорывая мясо и кожу, вылезли из пальца наружу.

— Я скажу, скажу!..

Журналисты рассказали все, что знали. Хотя знали очень немного. Они оба указали на своего коллегу и товарища Сорокина. Это он принес им материал и принес деньги.

Сорокин.

Журналисты рассказали все, и умерли. Им незачем было больше жить на этом свете. Все, что они должны были сделать, они сделали.

— Доставьте мне сюда Сорокина.

— А эти?

— Этих уберете потом. А теперь мне нужен Сорокин. Немедленно нужен!

Тритон не был аналитиком, но даже он понимал, что, как только пройдет слух об исчезновении журналистов, Сорокин даст деру.

Тритон ошибся в отношении Сорокина, тот вряд ли бы почувствовал угрозу в поспешном увольнении коллег. Но Тритон не ошибся в отношении Ревизора.