Андрей Ильин - Мы из Конторы

И этот — послал!

И они поверили.

Потому что нельзя было не поверить. Вернее — невозможно! Из-за коробки!.. Кабы не коробка, они могли бы вести себя потише — запустили диверсанта в помещение и там без шума повязали бы его.

Но коробка!..

В коробке могла быть бомба!

Бомба могла взорваться!

Дом рухнуть!

Добропорядочные немцы погибнуть!

За что кто-то должен был бы ответить!

Они!

И надо им это, чтобы до конца дней своих жить на социале и выплачивать семьям пострадавших компенсации!..

Вот они и отреагировали. Причем именно так, как рассчитывал русский диверсант, пославший своей жертве кремовый торт. А сам — не пришел!

Где же его теперь искать?

— Вы сможете узнать человека, который вручил вам торт, если, к примеру, случайно встретите его на улице?

— Не знаю, неуверен, вряд ли, — засомневался арестованный. — У него было какое-то очень незапоминающееся лицо.

— Он говорил по-немецки?

— Да.

— Хорошо?

— Скорее нет, чем да. Он неправильно строил многие фразы, и у него был акцент. Мне кажется, вернее, я уверен, что он не был не немцем.

— А кем?

— Иностранцем. Может быть, русским.

— Почему вы так решили?

— Не знаю — но мне кажется, он — русский!

— Вы можете его описать?

— Я попробую… Среднего роста, пожалуй что метр семьдесят — семьдесят пять, немолодой, но и не старый, скорее лет сорока, чем пятидесяти, с бородой, такой небольшой, но ухоженной, в очках…

— А прическа?

— Прическа? У него был хвостик, знаете, такой, когда забирают волосы сзади.

Действительно, невзрачная личность.

— Где вы с ним познакомились?

— Это не я, это — он со мной! Я не хотел!

Он подошел ко мне в пивной…

Просьба была невинной — вручить подарок имениннице. И была весьма убедительной, потому что исходила от очень представительного на вид мужчины и подкреплялась деньгами. Тремя сотнями евро.

— Ваше лицо внушает мне доверие.

— Да?.. И что с того?

— Я прошу вас помочь мне, у меня безвыходная ситуация — сегодня у одной моей знакомой день рождения.

— Я очень рад.

— Я — тоже. Я должен поздравить ее — не могу не поздравить! Я ее десять лет поздравляю — каждый год во что бы то ни стало, день в день — это традиция, которую я не хочу, не могу прервать. Если сегодня она не получит подарок, она вообразит черт знает что. И заболеет. И, наверное, даже умрет, потому что у нее такая тонкая организация психики.

— Сочувствую, но я не понимаю, при чем здесь я?

— При том, что я хочу, чтобы вы поздравили ее вместо меня.

— Вы шутите?! Я не могу заявиться в дом к незнакомой, которой ни разу не видел, даме. И потом — почему бы вам не поздравить ее самому?

— Понимаете, ситуация весьма щекотливая… Дело в том, что именинница вышла замуж за человека, который меня знает и терпеть не может! Мне нельзя там появляться.

Ах вот оно в чем дело — тогда понятно… Соблазнил чужую жену, наставив мужу рога, а теперь, справедливо опасаясь, что его спустят с лестницы, посылает вместо себя другого.

Так должен был подумать собеседник просителя.

И точно так и подумал. Потому что это было самое простое и понятное объяснение.

Впрочем, могли быть и другие. Например, что через него желают передать что-нибудь противозаконное — ну там наркотики или оружие…

— Вы только не подумайте чего-нибудь плохого. Это будет всего лишь торт! Мы пойдем и купим его вместе, или даже вы сами, чтобы вы не вообразили, что я хочу воспользоваться вашей добротой в преступных целях.

Только торт и поздравления, и ничего кроме!

Если вы согласитесь, я заплачу! Я дам вам — сто евро.

Двести!..

Триста!..

Между прочим, очень приличные для немца деньги.

— Ну я не знаю… Разве только чтобы не травмировать вашу приятельницу.

— Да-да, конечно, чтобы не травмировать… Исключительно из-за заботы о ее здоровье! Только съездить по адресу, поздравить и вручить подарок!..

Вот так все и было. Ничего он не придумал!..

— Вы сможете подтвердить это на суде под присягой?

— Да, конечно!

Это все он — это не я!

Допустим — так.

— Сейчас мы попробуем составить с вашей помощью его фоторобот. Вы согласны?

— Да, да, конечно!

Еще бы он им отказал!..

Стали составлять фоторобот. Здесь же, на ноутбуке, используя специальную программу, которая выводила на экран фрагменты мужских лиц.

— Какой у него был абрис лица? Круглый, узкий, широкий, приплюснутый, грушевидный?..

— Скорее узкий.

— Такой?