Сергей Алтынов - Ангелы во брони

– Что? – переспросил ошарашенный Руслан.

– ТУ-БЕР-КУ-ЛЕЗ, – по слогам прочитал наименование компакт-диска Максим.

– Это мой сын слушает, – суетливо сообщил Мятликов. – Рок-певец такой. Довольно-таки специфическая музыка.

– А где сын?

– В Англии, в Оксфорде.

– Это который от первого брака, – пояснил Руслану Богданов. – Все, как и должно было быть… Значит, так, господа Мятликовы! За старшего остается Руслан Владимирович! Кто его ослушается, будет убит или искалечен. Обратите внимание на этот пульт! – Максим кивнул на прибор в руках Руслана. – В случае чего – Руслан попросту взорвет этот прекрасный коттедж.

– А пока послушаем Туберкулеза! – Руслан вставил в проигрыватель диск специфического рок-певца. – Удачи, Максим!

Не прошло и получаса, как Максим уже подъезжал к столице, банально использовав в качестве транспорта электричку. Народу в ней было много, милиции не наблюдалось, да и в любом случае проверить все вагоны было слишком хлопотным делом.

– Мое любимое оружие – армейский «кольт», – произнесла статная блондинка, перезаряжая револьвер. – Именно поэтому я хожу стрелять сюда, а не в наш ведомственный тир.

– По моему, Люба, это новодел, – кивнул на «кольт» полковник Яковлев. – Или ты думаешь, из него какой-нибудь шериф тамошних отморозков отстреливал?

Блондинка Люба ничего не ответила. Отложила в сторону револьвер, подозвала служащего тира.

– «Винчестер» с инкрустацией принесите, пожалуйста, – попросила она.

Не прошло и минуты, как оружие, которое раньше можно было увидеть только в гэдээровских индейских сериях с Гойко Митичем, было доставлено.

– Мы такие в детстве делали, – кивнул на винтовку Николай. – Из деревяшек и трубок, а инкрустацию из гвоздиков таких маленьких.

– Мишень поменяйте, – сказала служащему Люба. – Только не на свою, а вот на эту!

С этими словами блондинка протянула мишень, на которой был изображен не традиционный круг, не бородатый исламский террорист, не правозащитник Адамович-Ковалевский и даже не бритоголовый тупорылый отморозок (традиционные в стрелковом клубе мишени), а немолодой господин в черном костюме с бабочкой, напоминающий английского аристократа.

– О, Любаша, никак не можешь забыть? – спросил Юрий Сергеевич, кивнув в сторону мишени.

– Единственное, о чем жалею, так это о том, что он бумажный, – ответила Люба.

Мишень была заменена, сотрудник тира дал сигнал, что можно начинать стрельбу. Люба вскинула «винчестер» и, почти не целясь, произвела первый выстрел.

– В туловище, – одобрительно сообщил полковник Яковлев, посмотрев в подзорную трубу, укрепленную на стойке тира. – Чуть выше живота!

– Теперь в голову! – поменяв «винчестер» на «кольт», видимо более привычное оружие, произнесла блондинка и так же, почти не целясь, выстрелила второй раз.

– В правое ухо, – оторвавшись от подзорной трубы, сообщил Юрий Сергеевич.

– Вот черт! – нервно положив оружие на стойку, выругалась Любаша.

– Можно мне попробовать? – спросил Николай.

– Попробуй, – отозвалась Люба, запросто перейдя на «ты».

Водорезов поднял «кольт» и в самом деле почувствовал себя героем любимых в детстве вестернов.

– В переносицу, – сказал Николай и в стиле блондинки Любы, нарочито не целясь, выстрелил по мишени.

– Точно, – прокомментировал результат полковник Яковлев. – Люба, а ведь мы тебя нашли именно насчет него, – кивнул Юрий Сергеевич на уже порядком продырявленную мишень.

– Товарищ интересуется? – Люба посмотрела на Николая проницательными серыми глазами.

– Интересуется, – подтвердил полковник.

– Товарищу жить надоело, – не спросила, а констатировала факт блондинка.

– Так уж получилось, – только и произнес Водорезов.

– Это Угорь, – неожиданно усталым и печальным голосом сказала Люба, кивнув на мишень. – Точнее – Сторожев Альфред Степанович. Несколько лет назад я, в качестве старшего следователя, вела дело о «черной трансплантологии».

Люба взяла паузу, затем вдруг резко схватила «кольт», перезарядила и отправила в Угря-мишень очередную пулю.

– Сердце, – припав к подзорной трубе, сказал Яковлев.

– Отлично! – поставила самой себе оценку Люба. – Так вот, «черные трансплантологи»!

Слушая Любу, Николай отметил, что благообразная почтенная физиономия, изображенная на мишени, незабываема не только для старшего следователя Любы. И не только она сожалела, что Альфред Степанович всего лишь мишень в стрелковом клубе. Водорезов вспомнил это лицо. Тогда оно еще не было столь морщинистым, правая бровь и щека заметно дергались, потому как в ту их давнюю встречу Сторожев-Угорь заметно нервничал. А встретились они тогда, когда в рефрижераторах вывозили тела погибших бойцов. Тогда, когда на пути у Угря и его шайки встали бойцы Водорезова, в том числе и Максим Богданов, но не сумели довершить дело до конца.