Сергей Алтынов - Кроссворд для нелегала

– Вот она! – произнес Кроуфорд, неотрывно наблюдая в бинокль за стоящей на крыльце женщиной. – Остальные, видимо, еще дрыхнут.

– Опять коньяком будем поить? – позволил себе иронию Кларенс. У него за спиной была уже не одна боевая заварушка под началом Кроуфорда, и он мог позволить себе некоторую фамильярность.

– Поить будем кое-чем другим, – ответил Эсэсовец.

– Зачем тогда бутылки тащили?

Кроуфорд и сам не мог сказать, зачем. Поэтому осадил шутника хмурым взглядом и переменил тему.

– Вот что, парни, – Эсэсовец мог не напрягать голос, все трое стояли рядом с ним в высоких кустах на опушке леса позади деревни, в сотне метров от двора, недалеко от которого накануне засекли коричневый «Фольксваген». – Нужно, чтобы было три трупа – мужчина, женщина, толстяк. Если зацепим еще кого-нибудь – ничего страшного, но эти трое должны быть мертвы с полной гарантией и при любом раскладе.

Им пока везло – незамеченными пробрались в деревню, сразу же наткнулись на коричневый «фолькс», выбрали удачный наблюдательный пункт, а теперь неопределенность вообще сведена к нулю – группа Телегина обнаружена. Нет, все-таки они блестящие профи. Пришли, увидели. Теперь осталось победить.

– Ловим момент, когда все трое соберутся в одном месте. Рой, готовь гранатомет. Работаешь по моей команде. Остальные на добивании. Мужчина – мой, толстяк – Кларенсу, женщина – тебе, Дитер.

Народу во дворе прибавилось. Маленькая смуглая женщина накрывала на стол. Ей помогала совсем юная девушка с длинными волосами, перехваченными разноцветной лентой, – судя по всему, это были жены сыновей хозяина. Стол покрыли темно-синей клеенкой, расставили высокие глиняные кринки, тарелки, посреди стола положили два мобильника.

Открыв деревянную дверь туалета, Наташа увидела Телегина, сидящего на маленькой скамеечке у куста сирени.

– Охрана докладывает – происшествий не было! Готов вас сменить, мадам, – галантно произнес он, поднимаясь.

– Очень мило с твоей стороны. Мерси, – Наталья взяла протянутый ей Телегиным «браунинг».

В туалете человек, как правило, беззащитен, и такие моменты стараются не упускать знатоки своего дела, мастера различного рода необъявленных войн.

– Русский президент предлагал мочить врагов государства в сортире, – напомнил Рой, который из всей троицы как раз и был самым большим знатоком по части замачивания, к тому же политически развитым. Кроуфорд промолчал – соблазн был велик, но лучше выждать и всех троих – с одного раза.

Наташа сидела на скамеечке у кустов сирени, издали наблюдая за людьми, которые разделили с ней крышу, а сейчас готовились разделить трапезу. Обычные крестьяне, хотя, конечно, в этой деревне обычных крестьян нет. Все в той или иной степени – подданные Черного Эмира, который для каждого здесь царь, бог, воинский начальник и к тому же единственный работодатель, строгий, но щедрый и справедливый – других не бывает.

– Какая замечательная погода!

Перед Натальей нарисовался выспавшийся Вилли.

– И какие замечательные, гостеприимные люди! – добавил он.

Наташа с улыбкой кивнула, но промолчала.

Кроуфорд бросил быстрый взгляд на часы. Это только в кино какой-нибудь Дольф Лундгрен или Ван Дамм за секунды в клочки разносит превосходящие силы противника. У него сейчас целых три Лундгрена, да и сам он еще не одряхлел, тем не менее рисковать нельзя. Заветную мечту взять Телегина живым Кроуфорд давно похоронил.

Наташу просто зачаровал светлый покой этого утра – тишина, прохлада, солнце еще скрыто за кронами яблонь, женщины неторопливо делают свое привычное, повседневное дело… В какой-то момент ее кольнуло ощущение, что в этой жизни ну просто не может быть так благостно и покойно, какой-то здесь обман, что-то не так. Но она тут же себя одернула – прекрати психоз, дорогая, расслабься, в вотчине Эмира всегда все под контролем… Вон тот молчун с ружьем знает каждый листик в кустах, считает каждую стрекозу…

А эта пара детишек – ну разве не прелесть? Девочка лет шести, видимо, внучка старика, и черный как уголь толстолапый щенок с высунутым алым языком. Они, видно, давнишние приятели. Каждый из них одинаково любит поозорничать, одинаково тяготится строгостью взрослых, одинаково переживает взаимные обиды и легко их забывает. Щенок, двухмесячный ньюфаундленд, прыгал вокруг девочки, стараясь отнять изгрызенную деревянную чурку, она дразнила его, уворачиваясь, наконец ему удалось ухватить ценный трофей, девочка с ним расстаться не пожелала, и борьба перешла в партер, с яростным рычанием и возмущенными воплями, но с соблюдением джентльменских правил – больно не кусаться и сильно не дергать за хвост.