Сергей Алтынов - Кроссворд для нелегала

– Ладно, не будем забегать вперед, – дежурный помощник махнул рукой. – По первому разу все вы храбрые. Иди, знакомься. И помни, что я сказал насчет решения проблем.

Капитан еще раз оглядел ее с ног до головы и нажал на кнопку звонка. За Натальиной спиной возникла рослая девица с сержантскими лычками.

– Сержант Ляжкина! – начальственно рявкнул капитан, – сопроводите арестованную в сорок вторую камеру.

Конвоир Ляжкина была мордаста и крупна телом – куда до нее Наталье. Светлые волосы явно были крашеными. Вопреки инструкции, сержант сама завела разговор с Наташей.

– Ты, я смотрю, из деловых.

Наташа молчала. Откровенничать с этой девицей, чьи маленькие поросячьи глазки так хитро блестели, не было ни малейшего желания.

– Напрасно молчишь, – продолжила Ляжкина. – Ты не стесняйся, если нужен «грев», скажи мне. Забашляешь – будет и чай, и шмаль, и покрепче чего!

«Грев» – это незаконные передачки для заключенных, «башлять» – платить деньги, Наталья упражнялась в фене с усердием. Надо же – девушка делает собственный малый бизнес. Да и капитан скорее всего в доле. Эх, явиться бы в это СИЗО спецкомандой под руководством Егеря. Наташа вновь промолчала.

– Эй, слышь, – Ляжкина слегка толкнула Наталью в плечо. – Ты че как немая?

– Ниче, – не оборачиваясь, ответила зэчка Наталья.

– Ну тогда шагай шустрей, – голос Ляжкиной огрубел, и она увесисто ткнула арестантку кулаком в затылок, выставив уголком костяшку среднего пальца.

Наталья с трудом сохранила равновесие, и тут же, по-прежнему не оборачиваясь, замерла как вкопанная. Далее она действовала автоматически. Ляжкина, неловко налетев на подконвойную, озлилась не на шутку и двинула строптивую арестантку уже всерьез, так, что другая слетела бы с катушек. Наталья удара ждала, уклонилась вправо, одним движением захватила мощную руку сержанта, резко ткнула локтем в мягкий живот, заставив согнуться, взяла толстую шею Ляжкиной в захват левой и с силой сдавила, одновременно с этим пребольно крутанув правое ухо от себя, чтобы повернуть голову конвоирши лицом вверх и устрашить взглядом. Сержант оказалась в стальном зажиме, глаза вылезли от боли и испуга, она хотела заорать, но получился только приглушенный хрип. Наталья продержала ее в таком положении секунд десять, увидела, что лицо стало синеть, и резко ослабила зажим. Ляжкина не удержалась на ватных ногах и тяжело рухнула на жесткий тюремный пол.

– Еще раз грабки протянешь – сделаю больно, – негромко произнесла Наталья.

Сержант Ляжкина молча поднялась и, пряча поросячьи глазки, препроводила подконвойную в камеру под номером сорок два в строгом соответствии с караульным уставом и распоряжением непосредственного начальника: долгие годы службы приучили ее проявлять гибкость и уважать силу – пока не подвернется случай расплатиться. А что случай подвернется, она не сомневалась.

Камера сорок два оказалось тесной, душной, пропахшей человеческим потом. В ней обитали всего две женщины. Среднего роста, довольно крепкая брюнетка цыганистой наружности и маленькая тощенькая бабенка неопределенного возраста. Глаза у обеих мерцали дерзким недружелюбным огнем. Как и полагалось неписаными правилами, Наталья представилась первой, не забыв назвать номер статьи. Цыганистая брюнетка, видимо старшая, усмехнулась:

– Сойдет… Первая ходка?

– Считайте – первая, – ответила Наталья.

– Анжела, – отрекомендовалась цыганистая. – А это соображаешь что? – она повернула к Наташе свое предплечье, на котором рядом с синей розой и пронзенным стрелой сердцем четко было выведено узорными буквами «ГИТЛЕР».

– Где Искать Тебя, Любимый, Единственный, Родной, – вслух расшифровала Наталья.

– С понятием, – от природы яркие, ненапомаженные губы тронула слабая улыбка. – Все же по первой, говоришь?

– По первой, – кивнула Наташа.

– Значит, надо «прописать»! – подала голос дистрофичная «помогальница».

Наталья не сразу ответила. Что собой представляет «прописка», она хорошо представляла – ударов двадцать сухим полотенцем по голой заднице и столько же мокрым.

– Прописывать ты будешь? – Натаха бросила на «помогальницу» жесткий взгляд.

– А че? Раз с понятием – не должна стым на шох гнать!

– Вот ты и не гони, – не повышая голоса и не меняя позы, ответила Наталья. Честно говоря, ей был не очень понятен смысл фразы, сказанной уголовницей, – видно, «феня» росла и развивалась быстрее, чем соответствующие словари. Но, видимо, ответила правильно, так как цыганистая неожиданно расхохоталась.