Сергей Алтынов - Кроссворд для нелегала

– У тебя нет своего варианта? – русский видел его насквозь.

Сейчас я убью эту гадину, подумал Джимми… Спокойно, спокойно… Посмотрим, кто кого обставит.

– Ладно, говори, где тайник, а потом я предложу свой вариант. Где? Говори! – теперь замолчал Телегин. И так же, как только что Джимми, смотрел в глаза врага. И Кроуфорд увидел, как взгляд русского становится все более неуверенным, вопросительным… Джимми возликовал в душе – он вырвал у русского инициативу и не оставит ему теперь никакого шанса!

– Там… Вон там, на мостике, – Телегин выталкивал слова одно за другим, голос сразу сел, он несколько раз облизал губы. – На середине моста, в средней стойке перил справа… Нет, если идти отсюда, то слева… Там выдолблен паз, надо сдвинуть планку и… Там они и лежат. Все в одной упаковке.

Эсэсовец хмыкнул и бросил быстрый взгляд на мостик. Он был в десяти шагах, да еще пять шагов до его середины… Есть там фляги или нет, но как только их разделят эти пятнадцать шагов, русский бросится ловить свои фифти-фифти. Что ж, хороший стрелок скорее всего попадет, а хороший заяц скорее всего ускачет…

– Теперь слушай мое предложение. Три шага вперед! – приказал Кроуфорд.

Телегин молча сделал шаг, потом второй. Джимми отступил на два шага к мосту, потом еще на шаг. Телегин не двигался.

– Ну, что же ты? Три шага вперед! Боишься?

– Я так и буду идти за тобой, как привязанный? Ты же меня свалишь первой же пулей!

– Та сам хотел услышать мое предложение. Что же ты испугался? Ну? Смотри, я не боюсь, я даю тебе еще один шанс! – Джимми сделал еще шаг назад, потом еще. Нельзя, чтобы русский подошел слишком близко – может броситься вперед, выбить оружие… Только не терять свою игру!

Так они и шли – Джимми на два шага отступал, Телегин – с серым лицом и больными глазами – на шаг продвигался вперед. Между ними оставалось восемь-девять шагов, когда Кроуфорд, не спуская с Телегина глаз и держа снятый с предохранителя пистолет на уровне его груди, добрался до средней стойки.

– Здесь! Справа, снаружи, – корректировал процесс Телегин.

Стойка оказалась у Джимми под правой рукой. Переложить пистолет в левую? Нет, нельзя, опасно… Кроуфорд навалился правым боком на перила и, ловя глазами каждое движение врага, зашарил левой рукой по стойке. Вот планка, сейчас… нажать посильнее… Планка подалась, Джимми нажал еще. Да, вот и паз. Теперь осталось лишь…

И в ту же минуту настил моста в буквальном смысле ушел у Кроуфорда из-под ног. Он успел-таки выстрелить, но заяц и здесь обманул охотника – вместо того чтобы рвануть в кусты, Телегин с места, рыбкой метнулся вниз – в речку. И уже в воде встретил тело не успевшего опомниться Кроуфорда. Речка была неглубока, но вода – ледяная, течение вертело два сцепившихся тела, ударяло о камни, и Кроуфорд так и не успел оправиться от шока – разок вдохнул прямо под водой, а когда, забившись в судорогах, вырвался из воды на поверхность за глотком спасительного воздуха – словил сильнейший удар в челюсть, потерял сознание, снова ушел под воду и снова хлебнул…

Очнулся Джимми на берегу – лежал ничком, головой вниз по склону, его вырвало водой, в рот лезет трава, лицо в песке. Но он может дышать! Дышать, дышать… И несколько секунд, кашляя и давясь изрыгаемой из легких водой, он просто дышал, не соображая, где он и что с ним. И лишь восстановив кое-как дыхание, почувствовал – руки стянуты за спиной, да так, что локти соединены, а плечевые суставы болят, как вывихнутые. Болит челюсть, болит печень, болит разбитое о камни колено… Но он определенно жив, раз может чувствовать боль. Он может видеть – траву, песок и камни. Он может слышать… Чей-то голос, смутно знакомый, какие-то слова… Проклятый русский, это его голос. Его слова…

Эсэсовец перевернулся на бок. Трава уже не лезла в рот, и был виден Телегин – он сидел рядом, жевал травинку. Глядел участливо, мягко улыбался, покачивая на пальце Кроуфордов «вальтер».

– Я же говорил, что ты проиграешь, – Телегин выплюнул изжеванный стебелек, улыбнулся еще шире. – Минут двадцать назад я точно так же навернулся, когда с той стороны шел. Умылся, а потом деревяшечки аккуратно сложил, как было. Подлая натура, как считаешь?

Эсэсовец не ответил, даже не взглянул на Телегина.

– Точнее – издержки профессии, – продолжил в том же духе Телегин. – Даже не знаю, зачем… Предчувствовал, что ли. Уже хотел разобрать – вдруг дед какой-нибудь пройдет, кости переломает… А тут – ты, – балагурил Вячеслав.