Сергей Алтынов - Снайпер контрольный не делает

– Ментам его не отдавайте, – попросил я полковника.

– Он побудет у нас, – кивнул тот.

– И лекарство ему дайте какое-нибудь. Успокоительное, – добавил я.

– Оружие сдать не забудь, – напомнил полковник.

– Подождите, – проговорил я не слишком уверенным голосом.

– Что такое?!

– То, что Гор носил парик, еще не означает, что он «черный снайпер», – уже более уверенно произнес я.

– Да, без парика он не так презентабелен, – отозвался полковник.

– Я должен проверить Роки, – сказал я. – Поэтому оружие пока останется у меня.

Полковник лишь тяжело вздохнул. А что ему было мне говорить? Ведь не он отслужил с этими ребятами от звонка до звонка, почти весь контракт, до госпиталя. Что полковник знал о Горе?

А я знал. Знал, что порядочность и смелость парадоксально уживались в нем с дурацкой позерской бравадой. Даже подписание контракта и отправление в «горячую точку» стало для Гора-Шубина сугубо пижонским актом. Он хотел выглядеть круче всех. Он больше всех скрежетал зубами оттого, что «контрабасов» крайне редко награждают, так как считается, что мы пашем за деньги. По окончании контракта он почувствовал себя выброшенным из жизни. Здесь, на гражданке, его никто не ждал, не восхищался… От этого Гор ударился в хвастовство, стал выдавать себя за крутейшего спеца по охране и безопасности. Даже собственную внешность решил исправить, заказав себе дорогой парик. Ему неожиданно повезло, когда он повстречал Ольгу и Маришку. Девочку он стал считать своей дочерью, еще немного, и, возможно, он нашел бы собственное место в гражданской жизни… Ему не удалось в свое время стать олимпийским чемпионом, не удалось стать героем-орденоносцем, а также президентом охранной фирмы. Может быть, он смог бы реализоваться в скромном качестве мужа и отца.

Я не верил, что Гор – «черный снайпер». Такое занятие не для его издерганной, надломанной нервной системы. А я СДАЛ его. Сдал фээсбэшникам. И не поморщился.

Все это я как мог изложил полковнику. Тот выслушал меня внимательно, ни разу не перебив. Потом сказал, что я могу действовать по собственному усмотрению. А Шубин пока посидит под домашним арестом. Его будут надежно караулить мощные ребята из спецназа ФСБ. Пока лишь караулить. Но если я не отыщу истинного «черного снайпера», то Гор будет взят под стражу… Аркан там уже побывал.

– Бегать, драться опять надо будет? – спросил Ваня, когда мы подходили к дому, где жил Роки.

– Да, – кивнул я. – Тот артист не подходит. Посмотрим на этого.

Иван, как и большинство профессиональных актеров, давно привык ничему не удивляться.

– В квартиру позвонишь спустя двадцать минут, – несколько изменил я условия игры, когда мы вошли в подъезд. – Твоя задача – скрутить его, прижать к полу, чтобы не дергался.

– Он такой же здоровый, как и тот? – с некоторой опаской спросил Иван.

– Не здоровее тебя, – ответил я.

– Слушай, если не секрет, сколько за съемочный день будут платить? – Иван вдруг не к месту начал сыпать лишними вопросами.

– Тысячу долларов.

– Ты же сказал, что фильм малобюджетный.

– Вот когда ты будешь утвержден, тогда и поговорим, – довольно резко оборвал я любознательного служителя муз. – Жди ровно двадцать минут!

– Так точно, – по-военному отозвался Иван, заранее входя в образ.

Роки слушал очередные шедевры панк-рок-группы «Кафе Равенсбрюк» и встретил меня в прекрасном расположении духа. Его подруга отсутствовала. Из стереоколонок музыкального центра слышалась песня со следующим текстом (стихами ЭТО назвать невозможно при всей моей прошлой юношеской симпатии к Луке Мукомолову):

У нас к интеллигенции особый счет.

Нам станет хорошо, когда из них потечет.

С гнилым либералом крутой разговор.

Он пернуть не успеет, как лязгнет затвор.

И припев был в духе всей песенки, но с сильным элементом плагиата:

Ешь ананасы, рябчиков жуй!

День твой последний приходит, буржуй!

Жри икру с крабами, хавай салат!

День твой последний пришел, демократ!

– День твой последний… – задумчиво произнес я, когда песенка окончилась и кассета стала автоматически перематываться на начало.

– Отчего же последний? – поинтересовался Роки.

Он стоял напротив меня, одетый лишь в обтягивающие тренировочные штаны и черную майку без рукавов. Роки был выше среднего роста, с мощным торсом и гордо посаженной головой. Вполне мог бы позировать ведущим скульпторам Третьего рейха.

– Тебе так нравится Лука? Ты слушаешь его с утра до ночи, – передернул я плечами.