Сергей Алтынов: Снайпер контрольный не делает

Поэтому я не остановлюсь, главное, чтобы Юлька не подвела! Мне вновь захотелось курить, но я довольно быстро сумел отогнать это желание. Происходит что-то с нами, ей-богу. И в жизни, и в кино… Раньше, в период Великой Отечественной, еще существовали какие-то нравственные нормы. И у наших, и у немецких снайперов. Нельзя, например, было стрелять в человека, отошедшего по нужде… В нынешних войнах никаких норм и запретов нет. Противник должен быть уничтожен любой ценой.

Похоже, именно этим законом и руководствовался ОН. «Черный снайпер», как он сам себя окрестил.

– Мне нужно два пистолета.

– Это невозможно…

Полковник смотрел на меня невозмутимо и уверенно.

– Вы хотите, чтобы я, безоружный, подставлял свою башку? – спросил я, столь же невозмутимо уверенный в своей правоте.

– Ну, во-первых, я готов дать тебе в помощь бойцов спецназа…

– Мы же договорились, что я работаю один.

– Могу предложить бронежилет. Облегченный, но надежный. Другие средства защиты.

– Два пистолета, полковник. Желательно «стечкины», но сойдет и «ПСМ». [4]Полковник испытующе посмотрел на меня, затем произнес:

– С двух рук стрелять собираешься?

– Вот именно. По-македонски.

– Ладно, – кивнул фээсбэшник. – Понимаю, что даром палить не станешь. Будут тебе два «стечкина»… У нас для таких нестандартных ситуаций имеется «оружейный фонд». Но получишь их под расписку, по окончании немедленно сдашь и за каждый патрон, за каждый выстрел лично отчитаешься.

– Согласен, – улыбнулся я.

Полковник довольно-таки дельный мужик.

– И вот еще что… – произнес фээсбэшник. – Если у тебя есть час времени, встреться с человеком, поговори.

Полковник протянул мне бумажку с телефоном и адресом.

– Мой хороший знакомый, – пояснил он. – Офицер СОБРа, в прошлом сослуживец Виктора Озерова, Роки.

Час времени у меня имелся. С Юлькой мы должны созвониться после двух, а сейчас лишь двенадцать ноль пять.

Собровец сразу вызвал у меня симпатию, несмотря на его угрюмость. Он производил впечатление надежного мужика. Хоть он был чуть старше меня, мы сразу перешли на «ты». Мой полковник отрекомендовал меня наилучшим образом, поэтому офицер милицейского спецназа готов был ответить на мои вопросы.

– Почему Виктор был уволен из СОБРа? – не теряя даром времени, спросил я.

– Он нарушил приказ командира.

На этом мой собеседник замолк. Остальных объяснений для него, верного присяге службиста, не существовало.

– В чем это выразилось? – попросил объяснить я.

– Проходила операция по захвату бандформирования. Не в Чечне, в ближнем Подмосковье. Озеров как снайпер должен был взять на прицел главаря.

Собровец вновь сделал паузу, точно подбирая нужные слова для объяснения дальнейших действий Озерова-Роки.

– Никогда не поверю, что не взял, – поторопил я.

– Взять-то он взял… Но тут же, не дожидаясь команды, выстрелил. Главарь был убит, остальные бандиты повязаны, а Озеров имел с нашим командиром неприятный разговор.

– Командиру было жаль главаря?

– Командир не отдавал приказа вести огонь на поражение. Захватить группировку мы могли и без жертв. Младший лейтенант Озеров был без году неделю в отряде, а решился на самосуд.

– Главарь банды был, вероятно, светлой многообещающей личностью?

– Напрасно иронизируешь, – довольно резко среагировал собровец. – Главарь имел три судимости, в том числе за изнасилование, убийство и тяжкие телесные. Но Озеров не имел права действовать без приказа командира. Ко всему прочему, послал нашего «батю»… Причем в присутствии остальных ребят.

Да, это он, Роки. Узнаю. Сначала ударить, потом фамилию спросить.

– В отличие от Озерова «батя» и остальные наши ребята сдержались. Но вашему Роки пришлось написать рапорт об увольнении из отряда. Он еще легко отделался, командир вполне мог отдать его под суд. Но учли боевой опыт, медали… Может быть, напрасно не сделали этого.

– Это слишком, – в свою очередь, резко заметил я. – Озеров – ас и в рукопашной, и в огневой. Уверен, даже в вашем отряде таких по пальцам пересчитаешь.

– На десяти руках, – впервые усмехнулся собровец. – Озеров невыдержан, самонадеян и… самовлюблен. Таких на пушечный выстрел нельзя подпускать к службе в спецподразделении. Что же касается подготовки… Снайпер он, конечно, был классный.

– Тут я с тобой согласен, – кивнул я. – Что-нибудь еще о нем сказать можешь?

– Сплетни не собираю. – Офицер вновь стал угрюмым.