Сергей Алтынов - Снайпер контрольный не делает

– Остальные могут оставаться на местах, – успокаивающе улыбнулся банкетной публике симпатичный спецназовец Валера.

Остальные не возражали. Мы действовали быстро, а разговаривали негромко, поэтому никто ничего не успел толком сообразить.

– Объясните наконец, в чем дело? – потребовала Лада Вячеславовна, когда мы оказались в коридоре.

Спецы по-прежнему прикрывали ее с боков.

– Окна, – кивнул направо полковник.

– Что окна? – переспросила Кольцова, неожиданно остановившись. – У нас везде окна!

Сейчас она раздражала меня еще больше, чем когда излагала свою «собачью» концепцию. Но убивать ее не хотелось. Хотелось… выпороть госпожу полковника по толстой заднице. Не слишком сильно, но чтобы запомнилось.

– А в туалете? – спросил вежливый спецназовец Валера.

– В туалете? Нет, – обескураженно сказала Лада Вячеславовна.

– А говорите, везде, – покачал головой полковник.

– В женском нет, – только сейчас осознав всю серьезность момента, произнесла Кольцова. – А в мужском… я ни разу не была.

Ее заплывшие глазки округлились и испуганно бегали.

– Это упущение, вы же главврач, – заметил полковник. – Быстро идите в женский!

Отправляться с Кольцовой в дамский туалет мы посчитали излишним. Ребята встанут у дверей и будут охранять ее до тех пор, пока остальные спецы не зачистят всю прилегающую территорию. Спецы остановились шагах в пяти от входа в туалет. Лада Вячеславовна уже взялась за дверную ручку, как вдруг послышался громкий хлопок. Кольцова пронзительно взвизгнула, но не упала и не покачнулась. Она подпрыгнула на месте, причем очень высоко, что при ее комплекции было не так-то просто. Спецы рванулись в сторону хлопка, точно гончие, спущенные на дичь. Полковник тут же схватился за рацию, а мне ничего другого не оставалось, как броситься на помощь визжащей Ладе Вячеславовне. Форменная юбка со стороны ее пышного мягкого места была порвана. Мне стало неловко, хотя еще полторы минуты назад я сам был не прочь вытянуть Ладу Вячеславовну ремешком по ее обширной попке.

– Что с вами? – подскочил с другой стороны полковник.

Объяснить Кольцова не могла, по ее щекам текли слезы, щеки и губы дрожали. Тем не менее она держалась на ногах. И тут мне совсем не к месту стало смешно. Да-да, женщине больно, а мне смешно. Потому что я понял, что произошло. ОН, как и я, пожалел Кольцову и довольно своеобразным образом лишь «высек» ее.

– Ничего страшного, Лада Вячеславовна, – успокаивающе проговорил я. – Это малокалиберный патрон с солью. А стреляли из духового ружья, – пояснил я полковнику.

Тем временем к нам на помощь сбежались квалифицированные медики, и мы передали полковника Кольцову в их надежные руки.

– Что это значит? – отойдя в сторону, спросил полковник.

– Не более чем укус пчелы, – с трудом сдерживая смех, ответил я. – Ну, может, двух пчел. И патрон, и ружье самодельные. Мы один раз такое смастерили, когда было объявлено перемирие и весь полк маялся без дела. Игрушка, картофельных воров в деревне пугать.

– Кто конструктор? – тут же осведомился фээсбэшник.

– Начинал мастерить Гор, но до ума довел Аркан. Но сегодня такую штуку и я смастерю.

– Пойдем посмотрим огневую точку, – сказал полковник и двинулся по коридору.

«Огневая точка» оказалась весьма удобной – между двумя шкафами и дурацким щитом противопожарной безопасности. Ничего противопожарного на щите не было, зато валялось много барахла. Ко всему прочему, данное место было плохо освещено, и с него идеально можно было уйти: в двух шагах была лестница запасного выхода, спуск на первый этаж и там через распахнутое окно. И ОН сообразил, где можно подстеречь Кольцову. Значит, хорошо знал здание, бывал здесь. И еще у НЕГО, оказывается, есть чувство юмора. И своеобразное чувство справедливости. Точнее, не чувство, а лично им установленная мера ответственности. Убивать Ладу Вячеславовну и в самом деле не за что, и ОН понимал это. «Какой мерой мерите, такой и вам отмерят», – пронеслось в моей голове.

ОН развлекается. Развлекается, как неизлечимый больной, которому уже поставлен диагноз, но сильных болей еще нет… ОН творит, что хочет, как хочет и с кем хочет.

И ОН – один из трех. Теперь у меня не было на этот счет ни малейшего сомнения.

Мы стояли у распахнутого окна, когда в него просунулась голова запыхавшегося Валеры. Он молча смотрел на нас, точно подбирал нужные слова.

– Говори, Феоктистов, – поторопил его догадавшийся о результатах преследования полковник.