Сергей Алтынов - Зона особого внимания

– Ладно. Перезвони мне через два часа. – Ильдар, не допуская возражений, повесил трубку.

Ильдар назначил встречу неподалеку от своего лежбища, в небольшом придорожном загородном кафе. Это место казалось ему вполне безопасным…

В оптическом прицеле появилась знакомая голова, красивое, высокомерное лицо, тщательный зачес, черные волнистые волосы с наметившейся плешью… Киллер, парнишка лет двадцати двух, чуть не присвистнул. Всего пару недель назад этот гордый сын Кавказа «заказал» мерзкого, плешивого толстяка, которого юный киллер мастерски уложил возле азербайджанского ресторана. Старый жирный боров был первым, теперь настала очередь и молодого! «Заказ» сделали культурные шкафообразные ребята приятной славянской наружности, поэтому снайпер работал с душой, как и в прошлый раз…

– Ну вот и отлично! – Сан Саныч положил трубку и так хлопнул Болтянского по загривку, что тот поморщился. – С тебя причитается: Ильдар готов. Положили рядом с кафе! С ментами договорились в течение трех дней шуму не поднимать, никто ничего пока знать не будет… Теперь к Штурману! Давай, давай, не спи на ходу…

Первоначально в плане Балашова ликвидация Штурмана-Голубева ставилась на первое место. Предполагалось, что смерть «правой руки» приведет Маршала в бешенство, и последующая гибель Ильдара будет выглядеть вполне естественно. Однако хорошенько проанализировав полученную от Болта информацию относительно смертника Еремина, Виктор Алексеевич решил, что лучше, если Штурман уступит очередь гостю с юга, а сам пойдет следом. Опытный спец по подобным акциям, отставной гэбист Балашов был отличным аналитиком и психологом. И в разработанном сценарии он был уверен на все сто: дебют отыграли чисто, пора делать следующий ход, сегодняшняя ночь утех и наслаждений будет последней в жизни Стаса Голубева. А потом пробьет час и самого Маршала! В том, что он пробьет, Балашов не сомневался.

Штурман отдыхал. Разумеется, с двумя очаровательными, умелыми девчонками. Разумеется, на одной из своих многочисленных московских квартир. В особняк, к Маршалу, он намеревался вернуться завтра к обеду. А сейчас… А сейчас начиналась ночь утех и наслаждений, как назвал ее Виктор Алексеевич. Только кончилась она совсем не так, как он задумал.

– Звонишь в квартиру, требуешь срочно открыть! – напутствовал Сан Саныч Болтянского.

– Может, все же без меня? – почти жалобно повторял бандит.

– Чего? Нет, без тебя никак, – возражений Шурик не терпел. – Дверь взламывать – лишний грохот. К тому же Штурман вооружен.

– Гондонами он вооружен! Да и то – вряд ли, – попытался отшутиться Болт.

– Сказано тебе: пойдешь первым! Да не трусь раньше времени, мы свою работу исполняем четко.

Штурман расслаблялся. В деле были и его знаменитый в определенных кругах член, и язык, бойкий не только в разговорах, и «музыкальные» пальцы. Барышни стонали в затяжном экстазе. Все трое ритмично двигались, как единый многорукий и многоногий организм, поэтому Болтянскому пришлось не один раз нажать кнопку дверного звонка.

– Стас, открой, это Болт! – взволнованно заговорил бандит, услышав за дверью нетвердые шаги и глухие проклятия.

– Что стряслось? – Штурман был раздражен и встревожен.

– Открывай скорей! Объясню по ходу…

Негромко щелкнули дверные задвижки… Болт отскочил в сторону, а Шурик и двое его бультерьеров ринулись в квартиру. Сработали они профессионально: Штурман, успевший натянуть только плавки, лежал на паркетном полу в коридоре и не подавал признаков жизни. Из комнаты выволокли девок и без особых церемоний заперли в ванной, мрачно предупредив, чтобы помалкивали. Штурмана подняли и, профессионально держа за руки, прислонили к стенке. Этого можно было и не делать, но ребятам захотелось спектакля. Штурман был не последним авторитетом столицы! Стас пришел в себя и мотнул головой.

– Болт… Сука… – только и произнес он. Вырваться из лап бультерьеров он даже не пытался, ноги подгибались, руки висели как плети, шею и грудь заливала кровь… Болтянский прятался за мощной фигурой Шурика. Он боялся Штурмана даже сейчас.

– Ну вот, Штурман, наступил торжественный момент! – Шурик неторопливо привинчивал глушитель к дулу пистолета.

– Видать, наступил… – еле шевеля губами, проговорил Стас, и тут произошло неожиданное: казавшийся сломленным Голубев вдруг резко дернулся, его ноги оторвались от пола, кувырок – и Штурман приземлился за порогом спальни, по пути зацепив ребром ступни по челюсти одного из бультерьеров. Те бросились следом, у полуживого, голого Штурмана не было шансов против трех рассвирепевших вооруженных боевиков, и дорогую секунду свободы он потратил на единственный оставшийся ему путь – через закрытое окно, головой вперед, с третьего этажа, на явную гибель… Подбежавшие к разбитому окну боевики увидели, как Штурман, весь изрезанный стеклом, застрял в ветвях высокого дерева, росшего под окном.