Альберт Байкалов - Наш хлеб – разведка

Они оказались в обыкновенном сарае с земляным полом, местами накрытым обломками фанеры. Посреди помещения с единственным окном, затянутым полиэтиленовой пленкой, было выложено нечто похожее на печь с железной, скорее всего водопроводной, трубой. Рядом, у стены, кровать с панцирной сеткой, заваленная тряпьем. Дальний угол был отгорожен простынями.

– А там я сплю, – смутилась Ольга, когда взгляд Дрона задержался на занавеске.

– А кто из русских сейчас лучше живет? – Подслеповато щурясь, сгорбленная старушка в старомодном зимнем пальто без воротника, шаркая ногами, прошла и села на табурет, приставленный к небольшому пластиковому столику. – Все, что бандиты не забрали, сгорело еще в первую войну вместе с дедом. – Бабка перекрестилась, повернувшись в сторону угла, где висела выгоревшая бумажная иконка. – Царствие ему небесное.

– Проходите, – шепнула Ольга, подтолкнув Дрона в спину.

– Да, – протянул он, оглядывая жилище медсестры. – Чем больше о вас узнаю, тем сильнее восхищаюсь.

– Чем? – удивилась она, присев на кровать.

Дрон опустился на грубо сколоченную скамейку, осторожно покачался на ней, испытывая на прочность, и положил «винторез» на колени.

– На работе белоснежный халат, такая опрятная… Хм, – он пожал плечами. – Трудно вам.

– Брату намного тяжелее, – она отвела взгляд в сторону. – Если, конечно, он живой.

На глаза навернулись слезы.

– Найдется ваш брат. – Дрон кашлянул в кулак, не зная, как успокоить женщину. Он почувствовал робость, чего с ним никогда не бывало, и необъяснимое чувство вины.

«Приперся в любовь играть, а у людей горе, – зло подумал он про себя. – Урод».

– Я дежурю через сутки, – Ольга всхлипнула. – На работе обхожу палаты с больными из далеких аулов и селений. Показываю фотографии. Спрашиваю, может, кто видел? Пока безрезультатно.

– Постоянно в морги бегает, – покачала головой бабка. – На рынках все уже ее знают.

– А туда зачем ходишь? – незаметно для себя перешел на «ты» ошарашенный Дрон.

– Люди в город с разных мест приезжают, – пожала она плечами. – Вдруг он просто в рабстве?

– Плен и рабство одно и то же, – вздохнул Василий. – У меня в машине сухие пайки есть. Давайте принесу?

– Нет! Что вы! – запротестовала Ольга. – Нам хватает. Баба Настя пенсию получает. Я работаю.

Дрон поднялся и посмотрел на часы. Было за полночь.

«Переночую в машине», – безрадостно подумал он и через силу улыбнулся:

– Ну, мне пора. Теперь знаю, где вас искать, если что.

– Как, вы уже уходите? – испуганно вскрикнула Ольга и, соскочив со своего места, заметалась по комнате. – Давайте чай поставим. У нас керогаз есть. Да и куда на ночь глядя?

– Спасибо за чай, – поблагодарил Василий. – Поздно уже. Можно, если, конечно, у вас есть где проехать, я машину загоню во двор и в ней переночую?

– Конечно! – воскликнула, как показалось Василию, радостно Ольга. – Пойдемте, я открою ворота!

Биберт, стиснув зубы, с исступлением крутил баранку, рвал рычаг переключения передач, вглядываясь воспаленными глазами вперед. Спина от долгой езды и тряски ныла, руки были словно чужими, а из-за рева мотора он, казалось, оглох. Иногда бандит ловил себя на мысли, что едет в абсолютной пустоте, по подвешенной невесть как каменистой, заросшей мелкими деревцами и кустарником дороге, выхватываемой светом фар.

Он давно оставил селение Дай, объехав его проселками, и уже поднимался вверх по ущелью. Страшно клонило в сон. Иногда он засыпал прямо с открытыми глазами, и тогда на фоне реального мира перед ним появлялся образ Ансалту. Биберт тряс головой, тер рукой лицо и даже пытался петь, но силы оставляли его.

Неожиданно за одним из поворотов, там, где начинался новый подъем, на дорогу выскочил человек и выстрелил вверх из автомата. Еще не понимая, что это, очередной бред или реальность, бандит дернул руль влево, пытаясь объехать его, и влетел в непролазную стену молодых деревьев. Забуксовав, машина заглохла.

Схватив автомат, Биберт попытался выскочить наружу, но дверца уперлась в ствол огромного граба. Встав во весь рост, он собрался выпрыгнуть из машины через верх, как услышал знакомый голос Азата:

– Стой, где стоишь, и брось оружие!

– Азат, это я, Биберт! – выдавил из себя бандит и рухнул обратно.

– Вот так встреча! – воскликнул кто-то.

В сторону машины сквозь кустарник начали пробиваться несколько человек. Только сейчас Биберт разглядел в темноте силуэт еще одного «уазика». Он стоял за поворотом. Капот был поднят.