Альберт Байкалов - Наш хлеб – разведка

Вместе с ночной свежестью, ворвавшейся в открывшуюся дверцу, на Дрона нахлынул водопад чувств. Взяв Ольгу за руку, он помог ей забраться в машину и даже не понял, как она оказалась в его объятиях. Все закружилось и поплыло, растворив их в страстном поцелуе. Машину словно приподняло над землей, над этим страшным пепелищем, полуразрушенным городом, утонувшим во тьме, убогим сарайчиком, пропахшим керосином, и запуганной, но верной дворняжкой. А Дрон припадал то к ее губам, то к нежной, бархатистой коже на шее, завиткам волос на висках, глазам. Ольга отвечала тем же, только тихо смеялась от щекотки его шершавых и обветренных губ. Они не заметили, как остались без ничего. Машина кружилась и летела уже над каким-то сказочным и счастливым миром, радуясь за своих пассажиров, а Дрон, опьяненный ароматом ее груди, с исступлением ласкал красивое женское тело.

Под утро, обессиленные и счастливые, они наконец затихли, тесно прижавшись друг к другу.

– Мне никогда не было так хорошо, – обдав горячим воздухом ухо, прошептала Ольга.

– Мне тоже, – прохрипел Дрон, крепче прижимая ее к себе.

– Ты приедешь завтра?

– Завтра уже наступило, – улыбнулся Дрон. – Ты хотела сказать, сегодня?

Она беззвучно засмеялась, приятно щекоча его плечо мягкими волосами.

Неожиданно во дворе что-то стукнуло. Дрон замер. Нет, он не мог ослышаться. Это был не простой ночной звук упавшего с дерева яблока. Прижав палец к губам Ольги, он вынул пистолет и сел, пытаясь разглядеть через заднее окошко двор. Но было еще темно, и мешали руины. Осторожно перебравшись через Ольгу, он только хотел натянуть хотя бы штаны, как раздался лай собаки и какой-то шум. Пользуясь этим, он надавил на ручку дверцы и выскользнул наружу. В тот же момент послышался удар, а несчастный пес, захлебнувшись лаем, взвизгнул и, тихо скуля, забился куда-то под остатки дома.

Бесшумно ступая, Дрон добрался до угла и выглянул в сторону сарая. Небо на востоке уже подернулось молочной дымкой, и предметы выступили из темноты, пока только одинаково серые, но уже отчетливо различимые. Он обомлел. К дверям сарая крался невысокого роста мужчина. В это же время баба Настя, наверняка разбуженная шумом, зажгла свет. Неизвестный был почти у самых дверей. В два прыжка Антон оказался за его спиной и только размахнулся, чтобы двинуть незваного гостя по затылку рукоятью пистолета, как тот, почувствовав что-то, обернулся. Одновременно распахнулась дверь, и Дрон оказался в полосе света.

– Абдуллах! – радостно воскликнул Дрон, узнав турка, которого видел на фотографии в ФСБ.

Опешивший от вида голого мужика с пистолетом, да еще услышав свое имя, турок открыл рот и издал странный гортанный звук.

Пользуясь замешательством гостя, Дрон схватил его за запястье руки, в которой было зажато оружие, и отвел в сторону. Правая же опустила рукоять тяжелого «стечкина» на ключицу крепыша. Мгновение, и тот уже стоял на одном колене, морщась от боли.

Дрону пришла в голову мысль, что турок может быть не один. Двинув ему пяткой в нос, он прыгнул на него сверху и развернулся в сторону двери:

– Дверь закрой, сама на пол!

Он проговорил это негромко, грубо и властно. Сейчас не было времени для сентиментальностей и соблюдения приличий.

Во дворе стало темно. Внутри сарайчика что-то зашуршало, свет в оконце пропал.

– С кем пришел? – Дрон вдавил глушитель пистолета в глаз турка с такой силой, что тот, взвыв нечеловеческим голосом, извернулся и вдруг вцепился зубами в бедро Василия. В тот же момент большим пальцем руки Дрон надавил ему на глазное яблоко. Хватка ослабла. Перевернув бандита на живот, он придавил его своим весом:

– С кем пришел?

– Один.

Турок попытался притупить бдительность Антона и расслабился, признавая свою обреченность. Однако стоило Василию приподняться, чтобы осмотреть видимую часть двора, как он тут же попытался из-под него выбраться. Рванув вперед, Абдуллах потянулся за выбитым у него пистолетом. Не церемонясь Дрон выстрелил ему в локтевой сгиб.

– А-ах! – Турок скорчился и затих.

Поднявшись, Дрон подобрал пистолет и, пригибаясь, метнулся к машине. Прижимая к груди платье, Ольга сидела, поджав под себя ноги. Схватив штаны и разгрузку, одновременно не спуская глаз с киллера, Дрон оделся. Вернувшись к раненому, надел на запястье его правой руки наручник, подтащил к машине и пристегнул второй браслет к петле для буксировочного троса.

– Иди к бабке, – шепнул Дрон Ольге на ухо. – Я осмотрю территорию вокруг дома и вернусь.