Альберт Байкалов - Превентивный удар

На всякий случай запомнив имена и фамилии должностных лиц, с которыми встречался араб, Антон открыл папку по Колумбии и, набрав в «поисковике» «Польша», запустил программу. Снова пусто. Никто из известных Интерполу наркобаронов не посещал эту страну в тот период времени, когда там находились Хусейн или Гаджиев.

Немного подумав и решив, что на месте этих людей, довольно известных не только силовым структурам своих стран, но и Интерполу, он бы общался через посредников, Антон взялся за тех, кто пониже рангом и ведет очень активный образ жизни путешественника.

Вскоре его внимание привлек Ваид Мусаев. Он не только входил в круг людей, с которыми контактировал Хусейн, и часто посещал Польшу, но и дважды летал в Колумбию. Однако, кроме этой информации, ГРУ больше ничем на него не располагало.

Откинувшись на спинку кресла, Антон закрыл глаза. Время потрачено зря. Ни одной версии, достойной проверки. Неожиданно он вспомнил, что не позвонил Регине. Телефон и даже часы пришлось оставить у дежурного по отделу. Ничего не поделаешь, таковы правила. Очень высокий уровень режима секретности.

Утомленный мозг вяло переворачивал страницы просмотренных досье. Антон понимал: в них не отражено и половины того, что делали эти люди. Тут понадобились бы совместные усилия нескольких разведок. Неожиданно он зациклился на этом словосочетании. Открыл глаза и уже вслух повторил:

– Несколько разведок…

А что, если попытаться уговорить Родимова дать возможность поработать с «особой папкой»? От этой мысли у него пробежали по спине мурашки. Одно то, что он знает о ее существовании, может сломать ему жизнь. Первые документы легли туда задолго до революции. Там хранилась информация, которая никогда не станет доступна простым смертным. Он слышал об этом краем уха от Родимова. Генерал посоветовал сразу забыть о существовании «особой папки». В ней есть сведения не только о том, как организовывались и проводились ликвидации неугодных глав государств, смены режимов, финансирование сомнительных партий и движений. Она могла многое поведать о разыскиваемых всеми спецслужбами мира террористах и преступниках, в силу определенных обстоятельств начавших сотрудничать с СВР. Если кто-то из этих людей вхож в ближайшее окружение интересующего разведку лица, можно организовать через него работу. То, что Гаджиев спокойно катается по миру, ведя практически безнаказанно подрывную работу против России, может быть следствием его сотрудничества с одной из «контор». Не исключено, что он был завербован и иностранной разведкой в рамках антитеррористической деятельности. Таких примеров Антон знал немало. В той же Франции живет террорист, выдачи которого долгое время безуспешно добивается Генеральная прокуратура. На самом деле эти действия направлены на укрепление авторитета этого человека в соответствующих кругах. Вызывая возмущение общественности, недовольной потворством преступникам, а иногда до предела обостряя страсти, спецслужбы двух стран создают мощное прикрытие ценному информатору.

Антон поднялся, в последний раз прикинув, кто более всего интересен из тех, кого он просмотрел. Остановившись на двух чеченских боевиках, давно осевших в Лондоне, и Аль Хусейне, часто посещавшем Польшу, он выключил компьютер.

– Ты меня под поезд толкаешь, – простонал в телефон Родимов, выслушав просьбу Антона. – Туда нам вход заказан.

– Мне – да, – согласился с ним Филиппов, – но вот вам можно.

– Хорошо, – немного подумав, вздохнул генерал. – Есть один вариант.

– Ну вот видите, – открыл было рот Филиппов, но Родимов не дал ему договорить:

– Пойду на должностное преступление, а именно – дезинформацию руководства.

– Как? – удивился Антон.

– Не по телефону, – Родимов зевнул в трубку. – Давай до утра.

Вернувшись домой и не желая будить жену, Антон завалился спать в комнате на диване. Едва закрыл глаза, как мысли снова начали кружиться вокруг лаборатории. Понимая, что утром уже не сможет соображать, попытался отвлечься, чтобы заснуть. Однако едва начинал терять контроль над сознанием, снова всплывали запомнившиеся фотографии лиц Хусейна, Гаджиева, Мусаева.

Неожиданно одна из фотографий ожила. Аль Хусейн, скривившись в брезгливой улыбке, стал что-то объяснять ему на арабском. Антон вдруг поймал себя на мысли, что понимает восточную речь. Араб сидел у него в комнате за столом.

– Скоро у нас будет страшное оружие, – Хусейн, словно сожалея об этом, вздохнул. – Это неизбежно.