Сергей Зверев - Агент без прикрытия

В него и загнали пленников. Следом за ними забросили упаковку воды, ящик с воинскими американскими пайками. Затем тяжелые ворота закрылись. Свет теперь проникал в бункер только через нависающую над головами стальную воронку. Брук стал под ней, запрокинул голову и увидел, что вверху она прикрыта толстыми прутьями частой решетки.

– Словно специально для нас готовили, – с отвращением проговорил он.

– Нет, – Николай стал рядом с ним, – решетку ставили для того, чтобы в машины не сыпались большие камни, они в ней застревают. В армии мне одно время на стройке пришлось поработать. Так мы…

Брук криво ухмыльнулся – служба в армии, Россия, Москва… все знакомое казалось теперь ужасно далеким и нереальным.

– Какая, к черту, разница, через нее все равно не выбраться. И узко, и высоко, не долезть. Зря я сразу не поговорил с их главным.

– И что бы это дало?

– Деньги, они все могут. – Брук присел на корточки и закурил. – Надо будет поторговаться.

– Кстати, сигарет они нам не оставили. Чертовы американцы с их заботой о здоровье. – Николай разорвал картонный ящик. – Туалетная бумага у них для солдат предусмотрена, но сигареты – нет. А у меня всего полпачки осталось.

Украинские летчики держались особняком, свежо было в памяти нападение. Наконец один из них, пересилив отвращение к Бруку и его людям, подошел. Он заговорил низким глухим голосом.

– Что было, то было, выберемся – разберемся.

Брук повернул голову, между ним и летчиком тут же стал охранник.

– Чего ты хочешь?

– Выбираться отсюда надо.

Торговец оружием рассмеялся в высокий потолок.

– Кто спорит? Конечно, надо!

– Всем вместе.

– Это уже вопрос.

– Мы с мужиками прикинули, что можно подкоп прорыть.

Владимир Брук пожал плечами:

– И куда вы отсюда выберетесь? В пустыню?

– До города не так уж и далеко – если ночью выйти, к рассвету доберемся. Там американцы.

Брук сцепил пальцы, хрустнул суставами:

– Мешать не буду, но и помогать – тоже. Не верю я в эту затею. Американцы сами сюда скоро придут.

– Мужики, – пилот повысил голос, – кто будет с нами копать?

– Я никого не держу. – Брук обвел взглядом свою охрану.

К украинским пилотам присоединилось трое из людей Брука. Не было ни лопаты, ни даже фанеры, землю – осыпающийся песок – принялись рыть прямо руками перед воротами. Фуражками ссыпали землю на пиджаки, оттаскивали к стенам, разравнивали. Брук и Николай безучастно следили за копавшими.

– Если так уж случилось, было бы неплохо знать, что вы готовили, – сказал Николай.

– Из-за чего американцы сунулись в Ирак? А, скажем, не в Сирию?

– Нефть, – тут же ответил Николай.

Брук постучал пальцем по лбу.

– Это причина. А повод? – И сам ответил: – Отравляющие вещества. Только американцы их не нашли. А теперь они здесь есть – советского производства. Оставалось только перестрелять украинский экипаж, – последние слова Владимир произнес тихо, так, чтобы только Николай его слышал, – подбросить к самолету с десяток трупов боевиков и потом громогласно объявить на весь мир, что Россия на украинском самолете через «Африкаэротранс» поставляла Ираку ОВ. Вот и все.

Николай молчал, глядя на совместно копавших украинцев и русских.

– Так что ничего не потеряно, – он похлопал охранника по плечу, – американцы обязательно придут сюда. Они в курсе происходящего, они все и затеяли. Я зарабатываю деньги. Не знаю, что случилось, но только вместо трупов здесь оказались живые боевики. Но это временно. Главное – суметь протянуть. Вас они не убьют, – сказал Николай, – богатых не убивают, у них забирают деньги. Столько – сколько получится. Хочешь копать – копай.

Украинские пилоты докопались до бетона – как оказалось, от самых ворот и до трети бункера шла монолитная плита, присыпанная песком.

– Здесь не получится.

Пришлось оттаскивать песок к воротам, решили рыть у самой стены, чтобы подкопаться под фундамент. Торговец оружием смотрел на эту возню с видом ученого, изучающего жизнь муравейника.

Иса сидел в складе на ящике и вполне мирно беседовал с капитаном Уэллером и радистом. У тех первый испуг уже прошел, хотя в складе еще лежали убитые. Ружана присела в углу на раскладном стуле и почти не дышала. Ей казалось, что про нее все забыли. И если не двигаться, не говорить, то никогда и не вспомнят. Примерно так же рассуждал тележурналист Омар – он сидел прямо на полу и монотонно раскачивался, чтобы скоротать время.