Сергей Зверев - Война кончается войной

— Ты, гаденыш! — цедила сквозь зубы Стоцкая. — Ножки тебе мои понравились, в сыночки ко мне захотел? Я таких, как ты, на ужин перед сном сырыми ем! Сука продажная, сдал нас чекистам! Сдал место встречи! Подохни, собака!

Ошарашенный Коваленко наблюдал, как его спутница, наконец, ослабила петлю на шее Миколы, как голова парня безвольно свесилась в сторону, а изо рта вывалился язык. Женщина поднялась и, как ни в чем не бывало, стала спокойно повязывать на голову платок, которым только что задушила человека.

— Советую вам, Василь Маркович, поискать новый канал связи со штабом подполья. Предупредить о том, что здесь произошло, и подумать, как меня переправить в штаб. Толку от меня на улице мало. Всех комиссаров и их приспешников мне не передушить. Хоть это и было приятно. — Перехватив напряженный взгляд майора, она усмехнулась: — Шучу.

Мужчина с глубокими залысинами над висками сидел свободно, забросив ногу на ногу и покуривал папироску, предложенную ему Бессоновым. Капитан сидел напротив за столом и барабанил пальцами по крышке стола.

— Ну, вы надумали отвечать на наши вопросы?

— А зачем? — вскинув удивленно брови, спросил мужчина. — Перед вами лежит изъятый у меня паспорт на имя Заинского Игоря Сергеевича. Я гражданин СССР, паспорт выдан мне в Краснодаре в 1940 году, когда я по здоровью демобилизовался из Красной Армии.

— Паспорт не ваш, в нем переклеена фотография.

— Вы можете это доказать? — мужчина чуть повел плечами. — Ну, пожалуйста. Если будет такое заключение экспертизы, пусть меня народный суд осудит за подделку документов. Куда же деваться.

— Да перестаньте, Молох, — чуть усмехнулся Бессонов. — Давайте не будет воду в ступе толочь. Времени жалко. И своего, потому что у меня на сегодня дел еще очень много, и вашего, потому что у вас его очень мало останется, если не начнете сотрудничать со следствием.

— Ну, какой дешевый прием, гражданин капитан, — покачал головой арестованный. — Запугивать, угрожать, намеки всякие отпускать.

— Да я и не запугиваю, — пожал плечами Бессонов. — А угрожать у меня привычки нет. Вы думаете, вас задержали просто так? Случайно. Если у вас еще витают в голове подобные фантазии, то я их сейчас развею. Молох — ваша подпольная кличка в ОУН. А от рождения вы Мосоленко Семен Тарасович. Вот вам справка о вашем происхождении. — Бессонов стал бросать, вынимая из папки на стол перед арестованным листки бумаги, а затем фотографии. — Это вы в детстве, в юности, вот на стадионе под Харьковом в 1938 году. А вот это снова вы, но уже в гитлеровской форме. Вот несколько фотографий с вашим участием в массовых казнях в Белоруссии и здесь, на Украине. Это то, что касается вашего прошлого. Так что судить вас будут не за подделку документов, Мосоленко, а за измену родине и военные преступления. Хотите, я вам расскажу, почему вас задержали и чем вы занимались в Ровно?

Задержанный взял из пачки на столе папиросу, спокойно размял ее и вставил в зубы. Прикурив от спички, он подержал ее в руках, пока она не погасла, продемонстрировав, что его руки не дрожат. Выдержка у Мосоленко было просто великолепная. Он молча курил и слушал капитана без всяких видимых эмоций. Однако сам факт, что он потянулся за папиросой, был сигналом, что человек нервничает или крепко задумывается.

Бессонов не торопился выкладывать все козыри, наблюдая за арестованным. Он знал о намеченной встрече в развалинах, знал, что одна из заметных фигур местного националистического подполья собирается на тайную встречу. И кличка этого человека в подполье — Молох. Это было большой удачей, потому что картотека на подполье ОУН была относительно обширной, вот только найти и взять кого-то из бандитов не представлялось возможным. Молох слыл личностью странной и неординарной. Он курировал в подполье агитационную работу и в своей области имел прямые контакты с руководством за линией фронта в штабе Шухевича. По сведениям НКВД, Молох был бывшим командиром Красной Армии довоенного призыва Семеном Мосоленко.

— Послушайте меня, Мосоленко, — решительно заговорил Бессонов. — Я прибыл сюда специально из Москвы, из центрального аппарата контрразведки. Я не сельский участковый, я имею большие полномочия. О вас лично, о вашей работе в подполье мы знаем достаточно. О вашем прошлом у нас есть обширная картотека с именами, фамилиями, датами и цифрами. Собрать это в виде доказательного материала с фотографиями и надлежащим образом оформленными свидетельскими показаниями не составит труда. Знаете, что вам грозит за вашу службу в рядах националистов? Думаю, знаете. Вы неглупый человек, подкованы юридически. Вы понимаете, что ваши дела тянут на антигосударственную деятельность, потому что Украина входит в состав СССР, где главенствующим законом остается Конституция СССР и Уголовный кодекс. Украинские аналоги этих документов — лишь дублирующая формальность.