Сергей Зверев - Война кончается войной

— Это было еще в апреле, — покусывая костяшки пальцев, хмуро рассказывал Якуба. — Да, в середине апреля было. Я стоял у дверей и следил, чтобы не вошел кто-нибудь посторонний. Там собрались почти все наши командиры из Ровенского района. На том совещании как раз говорили, что должен прибыть большой человек из-за линии фронта к нам сюда. Еще говорили…

— Не перескакивай, — строго перебил Якубу Васильев. — Что за человек из-за линии фронта должен прибыть, как зовут, с какой целью?

— Как зовут, я не слышал, может, и говорили там, но я не слышал. Кто-то, кто наши условия здесь знает, чуть ли не из местных, что ли, но в больших чинах в ОУН. Он должен был помочь в организации какой-то большой операции против советских, так они говорили. А что конкретно замышляют, я даже и близко не знаю. Хоть режьте.

— Ладно-ладно! Не зарывайся, — оборвал Якубу Васильев, сосредоточенно скрипя пером по бумаге. — Давай вспоминай, что об этой операции еще говорили. Может, сроки какие называли, места: город, село, район?

— Да, название слышал! — обрадовался Якуба тому, что вспомнил. — Они говорили, что наступит красный восход. Не в смысле, что восход на небе будет ярким, это у них название такое. Вроде как они с этим названием между собой в обсуждении играют. Да, операция «Красный Восход».

Васильев аккуратно положил ручку на подставку, посмотрел на испачканный чернилами палец и стал тереть его промокашкой. Якуба возбужденно покусывал губы и ерзал на стуле. Ему очень хотелось рассказать еще что-нибудь важное, но он действительно больше ничего не знал.

А может, паренек начал просто выдумывать, чтобы набить себе цену? Такое опасение у капитана тоже было. Потому в контрразведке принято перекрестно проверять все получаемые сведения, прежде чем делать выводы и строить на их основании прогнозы. Ошибка и легковерие могут стоить очень дорого.

— «Красный Восход», говоришь? — разглядывая свой испачканный палец, негромко повторил Васильев. — Кто это может подтвердить? Вот этот может?

Он вытащил из кармана несколько фотографий Нечипоренко и бросил их на стол перед Якубой. Парень взял фотографии, принялся рассматривать.

— Не знаю. Это вроде их связной какой-то особый. Они его Чумаком называли. Мне показалось, что наши этого Чумака побаиваются. То ли он и не связной вовсе. А может, он присматривать за нашими с той стороны приставлен, и наши об этом знают.

— Часто он отлучался надолго?

— Он, как бы вам сказать… не отлучался, он появлялся у нас редко, и всегда наши очень нервничали. Но и ждали его. Может, он новости какие привозил, а может, приказы от тех, из-за линии фронта.

— Василь Маркович, почекай, я до тебе! — Худой, невысокий мужчина в латаной-перелатаной военного образца куртке из непромокаемого материала отделился от темной стены в переулке и подошел к Коваленко.

— Чего тебе, Михай? — устало спросил майор. — Если дело, приходи завтра в отдел милиции, поговорим. Или снова шпионов ловишь?

— Ось все ви смиетеся, а я правда хотив розповисти про подозрительного чоловика.

— Михай, давай завтра, а? — засмеялся начальник милиции.

— У мене е фотография!

— Черт бы тебя побрал, Михай. — Коваленко отошел к стене дома, где было потемнее, куда не светила ущербная луна, и стал слушать.

— Жинка заявилася у нас. Очи дурни, ходить по кладовищах, биля братських могил солдатив.

— И что? Какая-нибудь вдова?

— Вона не вдова, — со странной усмешкой покачал головой мужик. — Каже, що могилу сина шукае, загинув вин у ней в 41-м роци в цих мисцях або ще де. От и блукае по всий Украини, шукае його могилку.

— Михай, горе сейчас по всей стране, — устало махнул рукой Коваленко. — Может, она помешалась на этой почве. Ее пожалеть надо. Собрал бы сельчан, хлеба ей дали на дорожку…

— Хлиба? А ти подивися, Василь, на це! — Михай вытащил из кармана носовой платок, в который было что-то аккуратно завернуто. Под удивленным взглядом начальника милиции Михай вынул и протянул ему мятую, истертую фотографию.

— Что это? — Михай тут же щелкнул самодельной солдатской зажигалкой и поднес ее ближе к снимку. — Женщина? В немецкой форме? С немецкими офицерами на фоне расстрелянных людей. Что это, Михай?

— А це вона и е. Та сама жинка. Я ие видразу дизнався, як тильки побачив. Тильки волосся у неи седоваты. так зморшок на обличчи бильше стало.

— Откуда у тебя эта фотография, старый хрыч? — хмуро спросил Коваленко и стал озираться по сторонам. На улице было безлюдно и тихо.