Андрей Дышев - Крымская ракета средней дальности

Обрывки мыслей проносились в моей голове, когда я шел по спортивному городку, в темноте напоминающему залежи скелетов гигантских животных. Полоса препятствий. Наклоненная лестница. Ряд соединенных друг с другом перекладин… Я слишком заметен, белая рубашка видна издалека и выдает меня. Долой ее! Я стащил рубашку через голову и повесил на брусья. Останусь жив – заберу. Присел, расковырял пальцем глину и намазал щеки и лоб. Темная физиономия не будет семафорить из-за кустов. Я должен найти Стрельцова раньше, чем это сделает Новоруков. У спецслужб свои счеты с ним, у меня – свои. Плевать мне на операцию, в которой выверен каждый шаг. Целая бригада следователей и оперативных работников до сих пор не смогла обезвредить этого негодяя. Дождались, пока он грохнул «Ту-154»! А теперь, видите ли, я виноват! Под ногами у них путаюсь! Планы их срываю! Нет, это они во главе с Новоруковым путаются у меня под ногами. Федька посадил меня под арест! Это было очень смешно! Я громко смеюсь.

Я услышал шум моторов. Из-за деревьев, словно брызги шампанского, пробивались лучи фар, дробились среди ветвей и листьев и распускались радужными кругами. Силуэты бородатых людей. Разговоры. Дым сигарет… Я опустился на землю. Высохшие сосновые иголки покалывали голую грудь. Я пополз вперед, от куста к кусту. Медленно, не отрывая тела от земли, как это делает крокодил. В кулаке сжимал ремень автомата. Я хотел знать, кто эти люди и что они делают здесь… Одна из машин дала задний ход и развернулась. Свет фар полоснул по деревьям и уперся в земляной вал. Да это же стрельбище, над которым я напоролся на автоматные трассеры! И наверняка именно эти люди, которые собрались кучками у заведенных автомобилей, стреляли в меня. Но сейчас они не в камуфляже, а в спортивных костюмах, кое-кто в темных джинсах и белых рубашках. Один из них – высокий, сухощавый, с рыжей аккуратной бородкой и намечающейся лысиной – вообще облачен в костюм-тройку с галстуком. Я видел и женщин, стройных, темноволосых, подчеркнуто сдержанных. Они стояли особняком перед капотом «Мерседеса», загораживая собой свет фар, отчего казались бесплотными тенями или аппликацией, вырезанной из черной бумаги. И они тоже тренировались в стрельбе по низколетящим целям?

Из темноты к машинам вышел мужчина в камуфляже. Он громко скомандовал, но что именно – я не понял. И тотчас сборище пришло в движение. Люди торопливо разошлись по машинам. Захлопали двери. Женщины сели в микроавтобус. Первым от котлована отъехал джип «Мицубиси». Он медленно покатил к распахнутым настежь воротам. За ним пристроился «Мерседес», затем две темные «девятки», микроавтобус и еще несколько потрепанных иномарок. Около котлована осталось еще несколько машин. Моторы были заведены, фары включены, и в их лучах серыми тучами клубилась пыль.

Я поднялся на ноги. К потной груди прилипли сосновые иголки, отчего я стал похож на большого ежика. Можно не отряхиваться. Иголки заменяют маскхалат. Я пошел вдоль земляного бруствера, от куста к кусту. Машины остались позади, свет фар затерялся среди деревьев. Вскоре мне под ноги легла асфальтовая дорожка. Она дугой огибала одноэтажные постройки неясного предназначения. Может быть, я на какое-то время забыл об осторожности и потому едва не попал под машину, которая неожиданно выскочила из-за угла коттеджа. Яркий луч подобно пулеметной очереди прошелся по кустам, за которыми я уподобился трупу. Свистнув колесами на повороте, машина пронеслась мимо меня, обдав запахом сгоревшего топлива. Я поднял голову и чуть не вскрикнул. «Лендкрузер»! Неуловимая дразнилка с черными бортами и темными стеклами. Предвестник убийств и символ превосходства.

Я вскочил на ноги и, не думая о последствиях, побежал вслед за ним. Ночь смазала очертания машины, но я хорошо видел красные глаза габаритов и светлый конус от фар, скользящий по асфальтовой дорожке. Джип объехал торец длинного дома, вывернул к двухэтажному дому и остановился. Я узнал этот дом с освещенным подъездом и флагами на фасаде. Это был штаб.

Я продолжал бежать, теряя иголки. Хлопнула дверца джипа. Из машины кто-то вышел и, широко распахнув скрипучую дверь, зашел внутрь. Я подбежал к джипу, глотая воздух так же жадно, как тогда, на море, спасая Ирэн… Присел у выхлопной трубы, прижавшись к горячему бамперу. Ах, как иногда кружит голову запах разогретой машины! А где сейчас мой несчастный старый «жигуль»? Я бросил его на стоянке у гостиницы. Грязная, битая машина. Заднюю дверь я подставил под милицейский «УАЗ», спасая Ирэн. Я был готов на самую отчаянную дерзость ради ее спасения. И сейчас я готов совершить нечто безрассудное, лишь бы найти ее. Только цель теперь другая… Я провел рукой по пыльному бамперу. Палец почти сразу нашел шероховатую нашлепку. След ремонта. Сделано наскоро и не очень аккуратно. Шпатлевке, закрывшей пулевое отверстие, надо было дать высохнуть, а затем отполировать ее шлифовальным кругом. В автомастерской, которая сгорела, наверное, не было такого инструмента, и мастер шлифовал вручную, обыкновенной наждачкой. Это был последний ремонт в его жизни…