Александр Тамоников - По свежему следу

Снегирев пожал плечами и ответил:

— Серданов-то, может, и не будет против, но решать все генералу Адаксину. А как тот поступит, неизвестно.

— Ну и ладно. Дадут — хорошо, не дадут — ну и черт с ним.

На улице послышался гул тяжелых грузовиков.

— Колонна прибыла под боеприпасы и вооружение из арсенала, — проговорил Галдин.

— При мне майор Дахар с командиром своей бригады на этот счет договаривался.

— Пойдем к объекту. Наши, наверное, уже закончили.

— Пойдем. Тут тоже сидеть не в кайф.

Офицеры кликнули собак и прошли на разминированную площадку перед торцевой дверью.

Холин с кем-то говорил по рации.

Вышли на улицу Пахомов с Липиным и Майсаком. Рядом Амур, Туман и Туча. Барон с Султаном рванулись было к ним, но офицеры удержали их. Будет еще время побегать.

Пахомов доложил Холину:

— Все, Рома! Склад чист! Можно проводить выемку оружия и боеприпасов.

— Понял.

Подошли Дахар с капитаном.

Недалеко встал микроавтобус.

— А это чудо откуда?

— Действительно, чудо, старая «Ныса» польского производства.

— Как этот раритет попал сюда?

— Нормальная машина, недавно отремонтировали, — сказал Дахар. — Все лучше, чем на БТР.

— Так это для нас?

— И для охранения. Пленных доставят на моем «УАЗе».

Офицеры и прапорщики загрузились в микроавтобус, который был изготовлен еще в Польской Народной Республике — социалистической стране, входящей в Варшавский договор. Кто бы мог подумать в восьмидесятые годы, когда мятежную организацию «Солидарность» удалось усмирить, что всего через несколько лет не будет ни Советского Союза, ни Польской Народной Республики, ни Варшавского договора? Но так бывает. История иногда выписывает такие кренделя, что мир переворачивается.

Спустя десять минут микроавтобус подъехал к лагерю.

«УАЗ» обошел их, и саперы увидели Адамсона, Рамни и Софи Келли, дикой кошкой взиравшую на сирийцев и русских.

Галдин взглядом знатока оценил наемницу:

— А она реально ничего. И мордашка, и фигурка. Вот только глаза хищницы.

Холин прошел к палатке комбата.

Туда отвели пленных. С ними постоянно находился человек в штатском.

Капитан вскоре вернулся и сказал:

— Парни, я поговорил с Сердановым. Он приказал нам возвращаться на базу. Так что собираем пожитки и грузимся на борт вертушки. Вылет через полчаса.

Ми-8 благополучно доставил отряд разминирования, группу «Берег» и американцев в Хмеймим. Пленных сразу же отвели в штаб.

К саперам вышел Серданов.

Холин быстро построил отряд и спецназ охраны. Полковник поблагодарил личный состав за отличное выполнение задачи, передал приказ генерала Адаксина о возвращении саперов в Москву. «Берег» переходил в подчинение полковника Северцова. Вылет был назначен на понедельник, 10 октября. В 10.00 в Россию уходил Ил-76.

После построения Галдин подошел к Серданову:

— Разрешите обратиться, товарищ полковник?

— Обращайся.

— Хотел бы попросить предоставить мне отпуск.

— Отпуск? — переспросил Серданов. — А когда он у тебя по графику?

— Зимой, в феврале позапрошлого года должен был быть. Но все дела. Командование как-то подзабыло, наверное, о том, что нам, как и другим офицерам МЧС, положен отдых.

— Ты после Суринама не отдыхал?

— Разве это отдых? На неделю освободили от исполнения, да, не спорю, но с обязательным условием не покидать Москву.

— А ты куда собрался? В Сочи или в Крым? Так там сейчас тоже особо делать нечего, разве что достопримечательности смотреть да тусоваться на всяких шоу.

— В деревню поеду, к старому другу.

— В деревню? Что ж, там всегда хорошо.

— Вот и я о том же.

— Давай так. Прилетим в Москву, поговорю с Адаксиным. До получения лицензии еще достаточно много времени. Если в планах центра нет серьезной работы, то получишь отпуск, как и все остальные.

— Вот спасибо, Леонид Андреевич. Я всегда говорил, что душевный вы человек.

— А ну-ка давай без этого. Да и благодарить рано. Шансов на то, что для нас хотя бы на пару недель не найдется серьезной работы, не так уж и много.

Галдин вздохнул и заявил:

— Понятно. Значит, опять предвидится облом.

— Друга-то давно не видел?

— Да года три. Как раз в крайний отпуск заезжал к нему.

— А он что, не служит?

— Уволился. Вернее, уволили его, а хороший был спец. Сейчас то ли лесником пашет, то ли в рыбоохране. Мы давно не созванивались.

— А когда ты уезжал, чем он занимался?

— Дом родительский приводил в порядок. Мать умерла, еще когда он был ребенком, отец — лет пять назад. Остался один с сестренкой.