Сергей Самаров - Человек без лица

Теперь дальше. Новый поворот тропы.

– Бандит, видим тебя или не тебя?

– Я на тропе…

– Значит, тебя… В ПНВ и не узнать… – говорит Кордебалет.

– У тебя же батарея скончалась.

– Командир от своего бинокля выделил.

– Как она подошла? Калибр, кажется, другой.

– Приспособил с проводами.

– Значит, будем жить! Оставайтесь на месте, я «почву готовлю».

Место и здесь хорошее. И можно легко представить, куда двинутся боевики после обстрела. Естественно, к камням, обещающим укрытие. И двинутся при этом бегом или даже ползком… Все переворошат, лишь бы спрятаться от пуль. Как тут удержаться и не побежать?..

Сохно начал сажать «картошку». [23]На снегу это дело и трудное, и опасное. Приходится вдавливать гранату в сугроб сильно. Пусть и следы останутся, поземка быстро сделает их старыми. При общей предстоящей панике на такие следы никто внимания не обратит.

Взрыв со стороны первой растяжки донесся тогда, когда подполковник сажал последнюю «картошку». Он не отвлекся, только Согрин спросил через «подснежник»:

– Твоя работа?

– Я не думаю, что старый полковник имеет в кармане гранаты, – ответил Сохно. – А больше здесь работать некому.

– Может, боевики бросили в старика? – предположил Кордебалет.

– Тогда бы для порядка несколько очередей дали, – сказал Согрин, хорошо знающий манеру боевиков воевать.

Сохно работу закончил.

– Теперь ко мне… Сюда, в ложбинку… Левее, на бугорке… Смотри, я рукой показываю… Бугорок, в нем ложбинка. Я раньше присмотрел.

– Что там? – спросил командир.

– Место для отдыха хорошее. Полежим, отдохнем, отдышимся.

Но сам не сразу поспешил в ложбинку, находящуюся чуть в стороне от тропы, а сначала вытащил из кармана разгрузки те веточки, что срезал с прута, и стал втыкать их в снег, изображая непонятный никому, в том числе и ему самому, знак.

– Что за вернисаж? – спросил Кордебалет, наблюдающий за Сохно в ночной прицел, а заодно контролирующий его тылы на непредвиденный случай.

– Скульптурная группа под названием «Рот не разевай! Здесь пули чирикают…» – объяснил подполковник. – Пусть здесь остановятся, задумаются…

– Снегом не заметет? – поинтересовался Согрин.

– Не успеет… – Сохно оглянулся на второй взрыв, раздавшийся прямо с тропы, а потом пробежал несколько метров по тропе, чтобы в стороне свернуть в сторону бугра.

– Нас бы самих здесь не замело… – сказал Кордебалет. – Обычно мне естественная маскировка нравится меньше искусственной.

– И нас не успеет.

Они как раз во время этого разговора встретились около ложбинки, в которую Сохно и посылал товарищей. Ложбинка – окоп для стрельбы лежа, ветром вырытый в снегу. И при этом сама она расположилась на бугре, метров на пять возвышающимся над основным хребтом. Верхнее положение самое выгодное для ведения боя. Это поняли сразу все трое и без разговоров заняли позицию. Сохно приготовил свои пистолеты, и перевел предохранитель в положение автоматического огня, Согрин пристроил на снежном бруствере автомат, Кордебалет с лаской погладил толстый ствол «винтореза».

Третий взрыв, раздавшийся чуть в стороне от тропы, блеснул в ночи недалекой вспышкой. Кордебалет засек направление и прильнул к прицелу. Месторасположение позволило ему рассмотреть противника.

– Восемнадцать человек осталось… Совещаются, не решаются идти дальше…

– Пусть только попробуют вернуться! – пригрозил Сохно. – Зря, что ли, я по сугробам ползал… Если вернутся, пусть Зелимхан им за трусость головы поотрывает.

– Идут… Боятся, но идут… В стороне от следа… Могу снять двух отставших… Они о чем-то беседуют… Похоже, ругаются…

– Работай, – приказал Согрин.

Два коротких звука, почти без интервала, последовали один за другим.

– Обошлось спокойно, – сказал Кордебалет. – Не заметили.

В такой ветер трудно уловить даже звук, раздавшийся рядом. Упавших боевиков никто не услышал. Выстрелы «винтореза» – тем более.

– Через минуту будут в пределах визуального наблюдения…

– Еле ползают, – проворчал Сохно. – Я замерзнуть за эту минуту могу.

– Готовимся, – скомандовал Согрин.

Боевики вышли под бугор, на котором скрылась ложбинка. И остановились рядом с тропой, рассматривая странные знаки, выставленные Сохно. В кучу собрались, не ожидая, что противник не бежит от них, а готов атаковать.

– Вот и почирикаем… Пулями… Я же обещал… – пригрозил Сохно.

– Огонь! – коротко и тихо скомандовал Согрин и первым дал очередь.