Сергей Самаров - Не дать смерти уйти

Ачемез прибыл с большой охраной. Его «Ленд Ровер» сопровождали два грузовика, а впереди еще и «уазик» ехал. Брезентовый тент и окна в дверцах бронежилетами завешаны. Стандартное местное бронирование автомобилей – такие же бронежилеты на сиденья и под ноги кладут. Обычно и лобовое стекло закрывают, оставляя только щель для водителя. Но сейчас лобовое стекло или вообще не закрывали, или освободили при въезде в село. Кортеж выглядел солидно и серьезно. В грузовиках я увидел даже по миномету. Будто бы в бой идти собирались…

Может быть, и собирались… Оба командира наверняка уже знали, что где-то рядом появились «краповые береты". Я, из-за незнания чеченского языка, не понял, что Завгат докладывал по телефону Мовсару, но докладывал он долго и вполне был в состоянии выложить все новости.

Я вышел во двор, встретить кортеж. Но раньше, чем я, к Мовсару с Ачемезом подошли трое командиров прибывших групп. Я опять ничего не понял из разговора, хотя сейчас разговаривали явно не на чеченском, скорее, на арабском или еще на каком-то восточном языке. Ачемез был человеком грамотным, говорили, что он свободно и по-английски, и по-французски разговаривает, и вообще долгое время жил где-то за границей.

Я стоял в стороне, дожидаясь, когда разговор закончится. Выслушав претензии, а что высказывались именно претензии, я понял по горячности речи гостей и по отчаянной жестикуляции, Ачемез и Мовсар прошли дальше, ничего не ответив. Мне пожали руку и прошли сразу в дом. Я вынужденно последовал за ними. И только в комнате, усевшись за накрытый Мадиной стол, Ачемез спросил:

– Искандер, кто дал приказ обидеть наших гостей и разоружить их отряды?

– Обижать их приказа никто не давал, а разоружить приказал я… – я старался при этом смотреть прямо в глаза Ачемезу. Чеченцы любят смотреть в глаза и все верят в силу своего взгляда. Взгляд отводит тот, кто чувствует вину. Я взгляд не отводил.

– А по какой причине ты принял такое странное решение? – голос у него был мягким и добрым, почти кошачьим. Только мне мышкой быть вовсе не хотелось, и я ответил вполне твердо.

– Прошлой ночью мы ходили в разведку…

– Это я уже знаю…

– Кто-то перебил группу афганцев… Я насчитал пятнадцать трупов, но наверняка были и другие… Потом какие-то люди стреляли в нас… Одного убили, мы с Хамзатом смогли уйти живыми только благодаря туману…

– Только Хамзат не дошел до дома… – заметил Ачемез.

– Да, он остался там, чтобы узнать, кто выставил пулеметы, направив их в сторону нашего дома… Что с ним было дальше, я не знаю…

– Пулеметы, ты говоришь? – Ачемез искренне изумился.

Я вытащил из кармана два пулеметных затвора и положил на стол, как доказательство.

– Да… На нас готовилось нападение. И мы не знаем, кто именно.

Ачемез задумался, стал постукивать пальцами по столу. В этой его задумчивости было что-то неприятное, какая-то невидимая, непередаваемая угроза. Мовсар первым нарушил молчание:

– Ты правильно поступил, Искандер. Нам только перестрелки не хватало во время аукциона… Тут бы и нам досталось, и аукцион сорвался бы…

– Группа афганцев к нам все-таки прибыла… – сказал, наконец, Ачемез. – И должна была, насколько я помню список участников, прибыть только одна группа… С чего ты, Искандер, решил, что убитые были афганцами? Ты разговаривал с кем-то из них?

– Костюмы… Национальные… У нас в штабе висело много фотографий времен афганской войны… Похожи… Я решил, что это афганцы…

– Ты мог ошибиться, но это не главное. Позови Али…

Я вышел. Али, командир охраны Ачемеза, был мне хорошо знаком, и мы с ним несколько раз по душам говорили. Он вообще-то не злой человек, хотя выглядит очень страшным из-за своей обезьяньей волосатости. У него даже горло сплошь волосами заросло. Али явился на зов сразу.

Ачемез отдавал приказания на чеченском, но я понял, что он посылает Али на разведку в ближайшие холмы. Кажется, там все чисто осталось, и посмотреть есть на что. Единственное, хотелось надеяться, что Али не нарвется там на моего брата или на людей подполковника Разина. Где потом Ачемез найдет такого волосатого…

– Давайте пообедаем по-родственному, – сказал Ачемез, когда Али вышел, – а делами займемся потом… Нам есть, что обговорить…

Мадина расстаралась, накрывая стол. Она вкусно готовит, мне нравится…

– Я уже сутки ничего не ел… – пожаловался Мовсар, потирая руки.

После обеда Мовсар вручил мне шесть книг, из которых я должен был почерпнуть дополнительные знания об америции, и одну книгу о нейтронной бомбе.