Сергей Самаров - Первый к бою готов!

Подполковник Петров это хорошо прочувствовал. Он вечер с нами просидел. Такой вечер выдался, когда мы говорили, и говорили откровенно, его не стесняясь. Не все, конечно, при менте можно было сказать, да и капитану не все можно было сказать... Они не поняли бы меня, например, в том случае, когда я начал открывать свою фирму и чиновничек начал без всяких проволочек с меня взятку требовать. Я спорить с ним не стал. Но подождал вечером, когда он с работы выйдет, сядет в большой «Шевроле Тахое», чтобы домой отправиться, и на перекрестке встал рядом с ним на своей маленькой «Королле». Опустить стекло и поднять пистолет – это было делом нескольких секунд. Чиновнику стекло опускать не надо было. Да он и сообразить ничего не успел, когда пуля его голову отбросила. И вокруг никто и ничего не слышал. Глушитель на пистолет я сам делал. Хороший глушитель из трубки, заполненной кольцами из сырой резины. Звук почти ничем выстрел не напоминает. Зажегся зеленый сигнал светофора, я поехал и слышал, как сигналят другие машины застрявшему «Шевроле»... Но он уже с места не тронулся. А я никаких эмоций не проявил. Я даже не обрадовался выполненному делу. Я просто его сделал... Конечно, не расскажешь об этом капитану и его брату менту.

С ментом мы познакомились ближе по его инициативе. Я почувствовал интерес. Пару раз выпивали. А потом он предложил нам «дело». Предельно жестко «потрясти» человека, хорошего знакомого подполковника, знакомого, который ему доверял многие секреты...

– А если «трястись» не пожелает? – спросил тогда Волк.

– Обратной дороги нет... – красноречиво обрисовал ситуацию подполковник.

То есть он хотел сделать из нас откровенных грабителей и, при необходимости, убийц. Он, конечно, ничего не знал про чиновника из «Шевроле Тахое», но почему-то решил, что нам убить человека просто. Нам это, честно говоря, совсем не понравилось... Адресом мент ошибся... Хотя заработать, естественно, хотелось, потому что мы были вольными людьми, а вольному человеку всегда деньги нужны, иначе он вольным быть перестанет. И Волк придумал, кого и как «трясти». Создал принципиальную схему. А я ее превратил в схему кинетическую. И занялся разработкой. А потом, уже с готовым вариантом, пришел к подполковнику Петрову. Согласно моей схеме ему тоже приходилось действовать, а не только быть наводчиком. Это его сильно смущало. Но жадность, стоило только подсчитать возможности, оказалась сильнее...

Трижды подполковник предлагал нам участие в других «делах». Трижды мы отказывались. Но в своих работали честно... И подполковник со своими обязанностями справлялся. Однако я предполагал, что он захочет иметь больше... Так и получилось... Он даже в тех «делах», что нам предлагал, сам не участвуя, а только «наколку» выложив, хотел иметь семьдесят процентов... Но нас не семьдесят процентов останавливали. Мы банальными грабителями быть не хотели... Там обязательно убивать придется... А убивать ради денег – это нам не нравилось... Мы с Волком не были настолько жадны...

Меня обманывали много раз. Но это не заставило меня принять обман за жизненно необходимый принцип поведения. Даже наоборот. Чтобы не стать таким, как они, обманщики, я старался не обманывать. Конечно, не в счет работа, где я обманывать был обязан. Но это мне тоже не нравилось. Пусть даже и существовало утешение, что бесчестный обман и военная хитрость – разные понятия. Моя работа больше сродни или военной разведке, или сцене, где артист каждый день обманывает публику, выдавая себя то за одного героя, то за другого, и каждый день срывает за этот обман благодарность в виде зарплаты и аплодисментов.

И тем не менее я считал себя не склонным к обману. Я даже в этот раз хотел поступить с подполковником честно и отдать ему его заработанные тридцать три целых и три десятых процента. И уверен, что он в моей честности не сомневался. Но, при всем моем презрении к менту, я давно уже к нему присматривался и старался понять. И, кажется, характер его просчитал. И мне требовалось удостовериться, что он не задумает подстроить нам ловушку, когда мы окажемся при деньгах, чтобы забрать все. Если ловушку подстраивать он не надумает, куда он должен отправиться от Волка? Нет, не на службу... Он должен на службу позвонить, рассказать о несчастье с братом и отпроситься до следующего дня после похорон... Это естественно, и подполковник, надо полагать, именно так и поступил. В этом случае он на квартиру к брату и поедет.