Сергей Самаров - Первый к бою готов!

– Я буду страховать...

На том и порешили...

...Не знаю, может быть, Онуфрий и перебарщивает, как со многими случается, но нюх на опасность у него в самом деле волчий, настоящий. Там, в Чечне, еще до заварухи было, за день до сдачи, когда мы только разведку вели, но нас, как оказалось, уже незаметно и стремительно окружали, чтобы не выпустить из плотного кольца... Я в кусты сходить хотел, поскольку тушенку нам на складе подсунули не первой свежести. Прапорщик-кладовщик надеялся, наверное, что мы не вернемся и претензии наши останутся висеть в воздухе... Только шагнул в сторону...

– Стой!

– Чего тебе? – спросил я, обернувшись.

– Там заминировано... Кажется...

– Чего? – не понял я.

Мое удивление понятно. Откуда здесь, вдали от мест боевых действий, может быть заминированный участок? За все время работы отряда ни одной мины не встретилось, хотя в первый день старались смотреть внимательно. Потом как-то пообвыкли, расслабились...

– Посмотри...

Он двинулся впереди меня, остановился и присел на корточки, пальцем показывая. Листва присыпана неестественно, присыпана совсем недавно, и дождем со снегом еще не успело размыть крупицы земли. Осторожно, медленно пошевеливая пальцами, мы разгребли верхнюю точку. Буквально по одному листочку снимали. Там – взрыватель, разгребли по сторонам и нашли корпус «МОН-50» [8]. Как увидел это Онуфрий издали, совершенно непонятно. Невозможно было увидеть... Бугорок на тропе, может, камень листвой присыпало...

Позвали капитана Петрова.

– Какие мины? – Капитан верить не захотел, однако поспешил посмотреть. – Откуда? Здесь только чечены ходят... Себе они тропы минировать не станут...

Показали капитану, он присел рядом с нами и долго подбородок с хрустом чесал. В рейде не брился никто, щетинка у всех чесалась и хрустела.

– Угарова и Дмитриенко позовите-ка... Быстро...

Я побежал выполнять приказ. Привел офицеров. Капитан Петров кивком головы показал мину им. Думали недолго. Угаров сделал знак рукой, требуя, чтобы все отошли, и осторожно вывинтил взрыватель.

– Нас что, обкладывают? – задал капитан Петров риторический вопрос. Если мина появилась только что, значит, она поставлена персонально для нас, для нашего отряда. Вывод понятен – отряд обнаружен, и нам перекрывают возможные пути отхода.

На риторический вопрос, естественно, никто не ответил.

А я все не переставал удивляться, каким таким нюхом на опасность надо обладать, чтобы не увидеть, а почувствовать мину... Онуфрий, по сути дела, спас меня, потому что я шел как раз по этой узкой тропке и обязательно наступил бы прямо на взрыватель...

Волчий нюх на опасность...

Отправив Онуфрия к Анжелине, я поехал по его заданию на Измайловское шоссе. Добираться пришлось долго, протяжно материться на светофоры и на тех, кто светофоры придумал. На метро управился бы быстрее в три раза. Дважды в пробках застревал, хорошо еще, что не в многокилометровых, что в нынешние времена совсем не редкость. Но все же добрался, Славу Вохминцева благополучно не застал, не то застрял бы там еще на пару часов, и вернулся восвояси, сразу отметив во дворе две чужие старенькие, основательно побитые «Ауди 100». Такие и выбросить не жалко, но кто-то на них ведь еще и ездить умудряется. Значит, не все в нашем несуразно большом городе увлечены сдачей металлолома...

В другое время я не обратил бы внимания на машины, но после разговора с Онуфрием они показались мне подозрительными. В каждой по пять человек. Если бы кого-то ждали, то хотя бы один человек вышел или бы одно место было свободным. И я почему-то подумал, что ждут они меня... Тоже, слава богу, волк не только по фамилии, но еще чуть-чуть и по сущности...

Я даже некоторое оживление в салонах машин отметил, когда во дворе появился мой крупнокалиберный «Патрол»... Почетный конвой из десяти человек, чесс-слово, меня не напугал, тем не менее радости тоже доставил не слишком много. Хотя, если понадобится, я своим «Ниссаном» эти старенькие машины просто перееду и могу умудриться сам этого не заметить, чесс-слово... У меня иногда бывают приступы невнимательности. Но это удовольствие я на потом оставил. Пока же решил присмотреться и, поднявшись в квартиру, вытащил из ящика письменного стола бинокль. Трофейный, который я с чечена снял, а с кого он снял, мне неведомо было. Но бинокль иностранный, скорее всего военного образца, и очень сильный...

Местом для наблюдательной точки я выбрал кухню, поскольку там темнее и меня видно хуже. Но даже при этом я не выставился грудью вперед перед всеми, а осторожно стал присматриваться к стоящим вдалеке машинам из-за угла оконного проема. Но, наведя соответствующую случаю резкость, я на мгновение отпрянул – в одной из машин человек на правом переднем сиденье тоже держал бинокль в руках и рассматривал мои окна. Однако мне показалось, что рассматривает он окно комнаты, а не кухонное окно, и потому я снова поднял бинокль.