Стивен Лезер - Выстрел издалека

День уже клонился к вечеру, когда он сошел с поезда. Джокер шагал, засунув руки глубоко в карманы куртки. На сегодня он взял выходной, но все еще не решил окончательно, работать ли ему на полковника. Хотелось сначала все как следует обдумать, а для этого требовалось с кем-нибудь поговорить. Лучше всего с другом. Он шел, опустив голову, но ноги сами привели его к кабачку, в который он любил захаживать. Заведение располагалось среди кирпичных коттеджей со свинцовыми ставнями и старыми, покосившимися дубовыми дверями. В кабачке работали две девушки, подававшие напитки и вытиравшие стаканы. Одну из них он узнал – ее звали Долли. Она обслужила его с улыбкой, но явно не узнавала, из этого Джокер заключил, что за прошедшие годы он, без сомнения, сильно изменился.

Он заказал двойную порцию виски «Старый ворчун». Двое молоденьких солдат, стоявших в углу бара около игрального автомата, время от времени бросали в прорезь монеты и потягивали пиво. По короткой стрижке и густым усам можно было сразу определить в них солдат-десантников, из которых, как правило, вербовались сверхсрочники в ту часть, где служил Джокер. Десантники чувствовали бы себя так же свободно и в любом лондонском баре. Джокер никогда не мог понять, почему парашютистам разрешалось придерживаться их стиля даже после того, как они зачислялись в спецподразделения. Офицеры настаивали, чтобы солдаты устанавливали гражданские номера на своих машинах и одевались в гражданскую одежду, когда не выполняли боевых заданий, однако любой уважающий себя террорист мог без проблем вычислить их и во время выполнения задания, и на отдыхе.

Джокер опустошил стакан и заказал второй. Долли поставила перед ним виски.

– По-моему, я вас знаю, – сказала она.

– Не думаю, – ответил он, подавая ей двадцать фунтов. – Можно мне взять бутылку с собой?

Девушка кивнула, завернула бутылку в красную оберточную бумагу и вручила ему вместе со сдачей.

Пока Джокер пил вторую порцию виски, в бар вошла женщина и села у стойки. Он видел ее отражение в зеркале над кассой: крашеная блондинка, очень бледная, словно ей приходится проводить много времени взаперти. Глядя на нее в зеркале, Джокер решил, что ей лет тридцать пять, но, обернувшись, понял по ее лицу, что она старше. На ней были красная блузка и черная юбка, явно тесноватая. Солдаты у игрального автомата рассмеялись, и Джокеру почему-то показалось, что они смеются над ней. Даже в лучшие времена отношения между десантниками и местными оставались натянутыми, солдаты называли местных «деревенщиной» и относились к ним свысока, а те обвиняли солдат в том, что они уводят их женщин. Потасовки, вспыхивавшие по субботам в переполненных барах Херефорда, славились по всей округе, так же как и очереди к врачу на следующий день.

Женщина заказала бренди с кока-колой. Взяв в руки стакан, она кивнула Джокеру и произнесла:

– За тех, кто в море.

Он улыбнулся. Почему-то женщина напомнила ему виноватого щенка, которого только что выбранили.

– Ваше здоровье, – ответил он.

Женщина поставила стакан на стойку. На стекле виднелись следы губной помады. Кивнув на бутылку у него в кармане, она спросила:

– Ищете компанию? Я как раз живу неподалеку.

Джокер вдруг почувствовал симпатию к этой женщине. Она выглядела так, будто всегда ждала от мужчин подвоха, а ему не хотелось ее обижать.

– К сожалению, не могу, – отказался он. – Я иду к другу, а он большой любитель выпить.

Ее лицо мгновенно омрачилось, но она овладела собой и пробормотала:

– Желаю приятно провести время.

Джокер допил виски и покинул теплый бар. Он шел быстро, удивляясь тому, насколько сильно похолодало, и спрашивая себя, не слишком ли он расчувствовался. Церковь находилась в десяти минутах быстрой ходьбы от кабачка – здание из серого камня с шиферной крышей, отгороженное от дороги рядом каштановых деревьев. Джокер толкнул деревянную калитку, которая отозвалась негромким скрипом, и медленно пошел по гравийной дорожке. До этого он бывал в церкви в полной военной форме больше десятка раз: три раза – на свадьбах, остальные – на похоронах. На этом погосте воздушно-десантные войска хоронили своих солдат.

Джокер обогнул церковь слева по дорожке. Могилы содержались безукоризненно: травяной бордюр был аккуратно подстрижен, а на многих гранитных и мраморных плитах в медных вазах стояли цветы. Как только Джокер ступил на гравий и увидел могилы, его охватили воспоминания. Он вздрогнул. Двое его друзей погибли в столкновении на ирландской границе, еще один умер в Германии после того, как в его автомобиле взорвалась бомба. И только смерть Мика Ньюмарча произошла у него на глазах.