Борис Бабкин - В крике от смерти

– Твою мать! – выругался Анджей. – Значит, хана Яну. Единственный, кто мне настоящим товарищем был. Твою мать, – повторил он и, взяв пластмассовый стаканчик с водкой, не отрываясь выпил.

– Елена Анатольевна, – обратилась к Рубиной Таня, – больные о вас легенду рассказывают. Мол, зашла в палату и сразу определила по запаху, что пили там азербайджанский коньяк. Наперебой рассказывают!

Рубина рассмеялась:

– Я видела, как выносили бутылку из-под азербайджанского коньяка. Там еще немного оставалось. Значит, только что выпили. А когда вошла, заметила в сумке Лутко горлышко бутылки. Вот и… – Не договорив, она снова рассмеялась.

– Вы как детектив! – восхитилась Татьяна.

– Ты только никому не говори, – попросила Елена Анатольевна. – Все-таки, может, бояться будут. А то ведь сейчас пьют и о больничном не волнуются. А пить большинству нельзя вообще.

– Конечно, никому, – кивнула Соколовская.

– Как бы сегодня ЧП не было, – сказала Рубина. – Литовина дежурит. И если полковник будет не в настроении, а она зайдет, страшно представить, что может случиться.

– Да ничего он ей не сделает, – уверенно проговорила Таня. – Просто отматерит, так это не больно! – рассмеялась она.

– Когда сможешь приехать? – спросил по телефону Ваха.

– Через полчаса буду, – ответил Ахмет. – Но не я, другой человек, с ним надежнее.

– Мент, что ли? – уточнил Ваха.

– Точно, – усмехнулся Ахмет.

– Светиться не будем! – отрезал Ваха. – Приедешь ты. А его надо убирать. Понятно?

– Так какая разница? – сказал Ахмет. – Если убирать, то…

– Приедешь ты, – повторил Ваха, и телефон отключился.

– Придется мне ехать, – вздохнул Ахмет.

– Один поедешь? – спросила Марият.

– Да. Нужно снова к старому идти и машину брать по доверенности.

– Так пусть Ильдар съездит, – предложил Рамзан. – У него и прописка тамбовская, и с машиной все нормально. Подхватит какую-нибудь шкуру и съездит.

– Я и так куда хочу, туда и еду, – сдержанно проговорил Ильдар. – У ментов пока ко мне претензий нет. Правда, если попадется мент из тех, кто в Ичкерии был, начинает кровь пить. И самое плохое, что приходится сдерживаться. Поэтому я жду не дождусь кровь пустить собакам.

– Значит, ты и поедешь, – решил Рамзан. – А тебя Ваха знает? – спросил он. – Иначе…

– Знает. Мы с ним в девяносто девятом вместе работали.

– А когда этого надо убирать? – спокойно спросил Артур.

– Вечером, – ответил Ахмет. – Его сейчас нет, а как приедет, нам сообщат.

– Я что-то не пойму Ваху, – сказал Рамзан. – Зачем он нас здесь собрал? Легче было бы…

– А если что-то по дороге попадется? – объяснил Ахмет. – Или просто придется последний бой принять? Так хоть кто-то прорвется. Но кто же погиб на переезде? Мент говорил, что…

– Ваха на такие штуки великий мастер, – рассмеялся Рамзан. – У Радуева научился. Того сколько раз хоронили, даже могила была, и он на нее несколько раз приходил. Правда, потом сломался, выступил уже осужденным, каялся шакал.

– И сдох как пес, – процедил Ильдар. – Я поехал.

– Где Семен Васильевич? – спросила пожилая женщина у открывшей дверь жены участкового.

– Уехал, – ответила та, – в Тамбов. Вернется вечером. Что-то случилось? Так идите к Петухову.

– Он не то, что твой Семен, – покачала головой женщина. – Обокрали меня. В милицию звонила, сказали, чтоб к участковому обратилась.

– А что украли, Валентина Матвеевна? – спросила жена Пирогова.

– Да две банки огурчиков соленых, бутыль с вином, я из крыжовника делала, на поминки готовила. Я начала об этом по телефону милиционеру говорить, он и сказал, что надо к участковому. К Петухову я не желаю, он весь склизкий, как угорь. Можно, когда Семен придет, я зайду?

– Конечно, – улыбнулась хозяйка.

– Ну и работенка у твоего мужика, Татьяна! – Вздохнув, женщина пошла к калитке.

– Когда Каток приедет? – отпив пива из горлышка, спросил пожилой мужчина.

– Хрен его знает, – ответил плотный мужчина лет тридцати пяти. – Вроде сегодня вечерком обещал. Да как прикатит, нарисуется.

Чеченцы, вскинув автоматы, застыли. Одна из шахидок прижала приклад снайперской винтовки к плечу и вела стволом за звуком медленно ехавшей невидимой за зарослями машины. Вторая с пистолетом в руке смотрела в другую сторону. Мотор заглох.

– Ваха, – послышался голос, – это Ильдар Вашаев.

Ваха, осторожно приподнявшись и держа на спусковом крючке автомата палец, сделал несколько мягких шагов вперед.

– Выходите, – снова раздался голос Ильдара. – Тут нет никого.