Борис Бабкин - В крике от смерти

– Ну извини, нехорошо, конечно, получилось, – пожал плечами Анджей.

– Баньку истопить? – спросил отец. – Ты ж всегда попариться любил.

– В другой раз, – отказался Анджей. – Я проездом. Вас посмотреть и самому показаться. Это вам, – он показал глазами на три пакета у двери, – а я поехал. Как будет время, заскочу.

– И чем же ты таким занят-то? – проворчал отец.

– Деньги зарабатываю, – рассмеялся Анджей.

– А мы каждый день милицию ждем, – вздохнул отец.

Мать со слезами на глазах отвернулась.

– Да все у меня нормально, мам, – поцеловал ее сын. – Через недельку заскочу и побуду пару дней. А копать картошку обязательно приеду. – Он вышел.

– Анджей! – бросилась следом мать. – Может, поешь?

– Некогда, мама, – услышала она голос сына и шум отъезжавшей машины.

– Уехал? – спросила Елена Анатольевна.

– С матом, – ответила медсестра. – Он себе щеку здорово разодрал. Видно, когда упал, сильно ударился. А с утра позвонил и сказал, чтоб за ним приехали. Отматерил нас.

– Понятно, – кивнула Елена Анатольевна. – Но значит, все-таки полегче ему стало.

– Выходит, с Шерифом в доле, – усмехнулся Каток. – Ну а вы что думаете? – спросил он у Кока и Кулака.

– Да я лично хрен на все эти дела забил, – отмахнулся Кулак. – Мне не катит шестерить у какого-то мусора. То, что он мент, – однозначно, и мне все это не в жилу.

– Так-то оно так, конечно, – пробормотал Кок, – но Шериф предлагает нам бабки делать. Часть трассы под наше крыло отдает. И с армяшками вроде как разбор навести желает. Правда, я в это не совсем верю, что-то тут не так. С Персом от только по рукам ударил, а теперь, значит, с нашей помощью хочет с ним же и разделаться. Хотя, может, крайними нас сделать желает. В общем, я не знаю, что базарить. Звонил в Тамбов, мне там разжевали, что Перс от братвы скрывается. Предъява ему серьезная имеется. Насчет Шерифа вообще никто ничего не слышал. Значит, дороги тамбовской братвы и Шерифа еще не пересекались.

– А кто до Шерифа трассу от Пензы имел? – спросил Кулак.

– Серый, – ответил Кок. – Его в прошлом году завалили по бухаре в кабаке. Там шухер какой-то вышел, и баклан приезжий Серого ножом ударил. С того баклана в изоляторе получили, забили его. Но Серый кончился. Там вроде делить его людей и владения начали, но не вышло ничего. А тут и объявился Шериф. Кривой как раз с Турком откинулись и сразу под него ушли. И начали они бабки себе делать. Турок, правда, нигде не светится, да и Шериф тоже, но тем не менее имеет все, что хочет. Вообще-то с головой он дружит, не суется на заправки, которые сама фирма мает, ЮКОС или…

– На хрен фирмы все эти! – перебил его Каток. – Что Шерифу отвечать будете?

– Пошлем его подальше, – ответил Кулак. – Но Кавалера я один хрен выцеплю и разделаю.

– А с мордой что случилось? – посмотрев на вошедшего Анджея, спросил Эдуард.

– Поскользнулся, упал, очнулся – морда в крови, – сев на стул, усмехнулся Анджей.

– Быстро ты вылечился! – рассмеялась Ирина.

– Не при даме будет сказано, – процедил Гончаров, – большего унижения я в жизни не испытывал. Две молодых кобылы судачат о своих делах, а я без штанов шлепаю к унитазу и сижу. – Он выругался. – И так еще два раза. Я и не выдержал. Видно, психанул крепко, ну и вырубился. Такое со мной иногда бывает. В шесть позвонил Катку… В общем, в эту канитель я больше ни ногой. Дай, пожалуйста, что-нибудь пожрать, – попросил он Иру. – Там кусок в горло не лез. Стыдно было выходить из камеры, то есть из палаты… – засмеялся он. – Во, блин, попал!

– А куда ты ездил? – наливая суп, спросила Ирина.

– К родителям. У меня с ними отношения потеряны. Когда в тюрьме сидел, отец ни одного письма не написал. Мать, правда, пару раз приезжала. Когда освободился, я в деревню к ним приехал. Но тут перестройка началась, и я нашел себе работу, – рассмеялся он. – На ферме чистил стойла. Потом замену подыскал. На работу я всегда вовремя уезжал, а сам в Кирсанов, это рядом, и на рынок. Молдаван и кавказцев заставлял оплачивать пребывание в России. Потом узнал, что это деяние подпадает под статью уголовного кодекса, рэкет называется. Раньше такого не было. Я ведь после Афгана ограбил три сберкассы, напал на инкассатора и дважды боролся со спекулянтами. Был осужден, но амнистирован как участник афганской войны. Потом заправки и придорожные кафе начали охранять. Понимаешь?

– Конечно, – насмешливо откликнулась Ирина. – Приезжаете к хозяину и говорите: будем охранять за малую плату. Хозяин объясняет, что он уже платит за охрану. А вы заявляете, что охранять его вы будете сами. Что-нибудь подожжете, и вам платят. Но через два года…