Борис Бабкин - Эта война еще не кончилась

– Смотри сюда, шакал! – Боевик ткнул стволом автомата в ободранную до крови щеку русоголового избитого парня с бессильно висящей правой рукой. – И говори.

– Пап, мам… – простонал парень. – Нужны деньги. Пятнадцать тысяч долларов. Вам скажут, как их передать. Иначе меня… – Он, всхлипнув, опустил голову.

Ствол автомата, поддев его подбородок, заставил вскинуть голову.

– Убьют меня, – простонал парень.

Стоявший перед ним упитанный чеченец в джинсовом костюме снимал лицо парня на видеокамеру. Сильный удар ботинком сбил парня на землю, автоматный приклад рассек кожу на лбу.

– Хватит, – по-чеченски сказал куривший сигару седобородый чеченец. – Он пока живой нужен.

– Нет у них таких денег, – промычал крепкий солдат в грязном окровавленном камуфляже. – Нет! Понимаете? Вы меня убейте сразу.

– Если любят, – усмехнулся стоявший перед ним плотный чеченец в папахе, – найдут. Говори. Или мы тебя по кускам резать будем.

– Да иди ты! – Парень сплюнул кровь.

– Смелый! – захохотал сидевший на пороге чернобородый детина. Вскочив, выхватил из ножен кинжал. Коротко сверкнула сталь. Из отрубленного мизинца обильно пошла кровь. – Подумай хорошо, – усмехнулся бородач. – Оба вышли.

– Суки! – Сунув обрубок мизинца в рот, парень начал глотать кровь. Замычав, прижался плечом к заделанной бетоном стене.

– Несговорчивый попался! – недовольно бросил чеченец в папахе. – Не хочет, и все. Зарезать его, шайтана, надо.

– Это успеется, – усмехнулся бородач. – Может, кому из стариков в рабы продадим. Пусть отлежится несколько дней. Потом поговорим. Если снова откажется и покупателя не найдем – зарежем.

– Русские по границе войска сосредоточивают, – недовольно проговорил первый. – Зачем Шамилю понадобился Дагестан? Ведь сразу понятно было – не примут и не поддержат они нас.

– Это Хаттаб, – буркнул бородач. – Да и говорили, что Москва не станет ввязываться. Но сейчас, похоже, начнется большая война. В Грозный уже несколько десятков талибов приехало. Албанцев тоже видел. Война, конечно, не нужна бы. Но сейчас становится все хуже. Нефтепровод перекрыли. Заводы по изготовлению бензина останавливаются. Газ тоже отключили. Свет только со своих подстанций. И людей воровать все трудней. Да еще шакалы из наших… Ведь уже скольких освободили! Русские умеют проводить спецоперации. Думаешь, они перейдут Терек?

– Уверен, – кивнул чеченец в папахе. Его глаза зло блеснули. – У меня к этим свиньям свой счет, – чуть слышно добавил он.

– И все-таки зря мы вошли в Дагестан, – хмуро сказал бородач. – А еще дома рвали. Я понимаю так, что…

– Никогда больше не говори об этом, – оборвал его второй. – Я начинал с Дудаевым. Верил, что все действительно будет хорошо для всех. И даже восхищался Басаевым после его операции в Буденновске. Хотя где-то там, – он коснулся груди, – не по себе. Не по-мужски это – беременными женщинами закрываться. Я бы так не смог.

– Этого тебе тоже не надо было говорить, – усмехнулся бородач.

– Молоток! – одобрил Сергей. Прислушиваясь к работе мотора «ауди», кивнул: – Все отлично. Хозяин! – взглянул он на вышедшего из дома пожилого чеченца. – Все. Работает, как швейцарские часики. У нее…

– Мне все равно, – перебил его старик, – что там сломалось. Сделали – молодцы. Сейчас можете отдыхать. Сегодня у вас будет хороший обед. Заработали. – Он вгляделся в молча сидевшего Николая с перевязанной головой. Под правым глазом – большой синяк. Верхняя губа посередине раскроена. – Понимаешь в машинах, – буркнул старик. – Я смотрел. Сам много делал. Учился?

– С друзьями часто в машинах ковырялся, – не глядя на него, ответил Николай.

– Будешь работать и вести себя спокойно, будешь жить, – поучительно проговорил старик. – Зачем на басаевцев кинулся? – Он покачал головой. – Могли убить. Хорошо, меня уважают. У нас стариков слушают, не то что у вас, русских.

Николай хотел что-то сказать, но, увидев предостерегающий взгляд прапорщика, шумно вздохнув, сдержался. И тут все услышали душераздирающий крик, доносившийся из низкого каменного сарая. Старик неторопливо пошел туда.

– Что это? – испуганно спросил Николай.

– Мини-завод, – буркнул Сергей. – Не знаю, что именно там делают, но работают там такие же, как мы. Человек восемь. Может, и больше. Охрана, видно, свирепствует, мать их за ногу!

– Ты знаешь, что тебя спасло? – раздраженно спросил смуглолицый рослый бородач. – Ты все-таки воевала в девяносто пятом против русских собак. Но если еще раз обратишься в шариатский суд, сам тебе голову отрежу. У тебя осталось два дня. Или ты будешь моей, или твою голову обгрызут собаки! – Развернувшись, он пошел к джипу.