Борис Бабкин - Эта война еще не кончилась

– Понимаю. Олим, покажи гостю пленных.

Рослый парень с автоматом на шее шагнул к ведущей в подвал двери.

– Видел? – мотнул головой на дверь лежавший на рваном байковом одеяле Александр. – Смотрел кто-то. Чего они хотят?

– Узнаем, – отозвался Юрий. – Насколько я помню, на нас просто так ни разу не смотрели. Или везут куда, или бьют, как по грушам.

Дверь открылась. Вошел боевик, остановился у двери, что-то жуя, уставился на русских. Парни молча смотрели на него. В открытую дверь скользнула женщина в черном, поставила у стенки кувшин и тут же вышла, боевик за ней. Дверь захлопнулась, парни услышали звук задвигаемого засова.

Александр с трудом поднялся и взял кувшин.

– Молоко, – удивился он и отпил. – Холодное.

– За это отдельная плата, – усмехнулся плотный.

– Я понимаю, – кивнул человек с короткой бородкой.

– Вечером жду до двенадцати. Потом отдаю другим.

– Я понял и это.

Николай открыл глаза и, подрагивая от холода, привстал. Посмотрел на лежавшего рядом Антона:

– Художник, живой?

– Пока да. Замерз здорово. И кажется, температура. – Он потрогал лоб. – Точно, приболел. Знаешь, зря ты остался. Вдвоем мы наверняка пропадем. Или снова к этим попадем, или просто подохнем. Уходи, – чуть слышно добавил Антон. – Спасибо и прощай.

– Да куда же я пойду? Сначала – да, ушел бы. Да и то только потому, что боялся с тобой не уйти от духов. Сейчас мы вроде прилично ушли оттуда. Правда, куда идем, хрен его знает.

– На север, – сказал Антон. – Где корни у деревьев тоньше, там север. Обычно по листве определяют – где листва гуще, там юг. Но здесь все деревья большие. А по корням точно не ошибешься. Я этому в школе выживания научился.

– Вообще-то да, – вспомнил и Морозов. – Мы же в школе это проходили. Ну, положим, точно на север мы, может, и не идем, но что двигаемся в северную сторону, это верно. Жрать хочется. Давай хоть воды попьем, там ручей есть.

Он, прихрамывая, доковылял до узкого быстрого ручья. Осторожно, стараясь не сгибать больную ногу, присел, но не удержался и упал на бок. Коротко простонал. Отпив воды, хотел встать, но вдруг тесно прижался к камню. Антон увидел это и тоже сжался. И тут они услышали собачий лай. Антон выругался. Лай быстро приближался. Николай схватил камень и занес над головой. К нему бежала большая лохматая собака.

– Ты! – неожиданно закричал поднявшийся Антон. – Псина! Ко мне!

И тут они услышали громкий голос. Собака остановилась метрах в трех от Николая. Он облизнул сразу пересохшие губы. Увидел бегущего мужчину с винтовкой в руках.

– Дух, – выдохнул Николай. – Хрен тебе! – закричал он. – Стреляй, гнида! Хрен дамся! – Парень крепче сжал камень.

Подбежав к собаке, чеченец внимательно посмотрел на них и неторопливо пошел назад. Собака рядом. Николай зашатался и, выпустив камень, осел. Вскрикнул от боли в колене.

– Кто там? – опираясь на толстый посох, спросил старик в надвинутой на глаза папахе.

– Двое русских. Бежали от хозяина, рабы, – презрительно добавил он. – Худые и еле стоят на ногах.

– В горах нельзя бросать даже врага, – сурово сказал старик. – Если встретишь кровника, убей. Другого возьми в дом и будь ему другом. Русские Гамдиевым не враги. Иди.

Молодой быстро пошел назад.

– Возвращается, – вздохнул Антон. – Один, без собаки.

– Пусть идет, хрен он меня возьмет! Пусть сразу стреляет, дух.

– Русские, – остановившись, громко, но дружелюбно проговорил чеченец, – пойдемте, отец примет вас, поможет. В горах вы погибнете.

– Иди, сука! – заорал Николай. – Лучше пристрели! Живым не дамся! Иди сюда!

Чеченец разозлился, но сдержался.

– Мы не ваххабиты, – сказал он. – Если бы я хотел вас убить, уже сделал бы это. Пойдемте, мне отец велел помочь вам.

– Я слышал, у них законы в горах такие, – прошептал Антон. – Да и зачем ему притворяться? Пристрелил бы, и все. А так…

– Может, взять живыми хочет? – отозвался Николай.

– Не бойтесь, – чеченец начал медленно подходить к ним, – я бы вас оставил как есть, но мой отец чтит законы гор, поэтому я вернулся. Вот! – Подойдя, он остановился в метре от стоявшего с занесенным над головой камнем Николая. – Оружие возьми. Патроны есть. – Наклонившись, положил карабин и отступил назад.

Николай, не спуская с него напряженного взгляда, подошел и схватил оружие. И вдруг, побледнев, упал на камни.

– Мы уже почти двое суток ничего не ели, – сказал Антон. – И до этого не особо кормили. Мы у боевиков были.

– Мне все равно, кто вы. – Чеченец поднял карабин. – Пошли.