Борис Бабкин - Эта война еще не кончилась

«Как слоны», – невольно отметил он.

Квартиру на втором этаже они нашли случайно. Увидев, что к дому, из которого вышли, сбегаются боевики, они вошли в ближайший подъезд и поднялись на второй этаж. Двухкомнатная квартира оказалась совершенно пустой. Только на полу в кухне валялись какие-то пустые большие ящики.

Шаги нескольких человек раздавались все тише, и скоро Борис перестал их слышать. Вернувшись в комнату, показал рукой вверх. Девушки и Денис отошли от окон. Все стояли с таким расчетом, чтобы заметить их было трудно. Прижимаясь спиной к стене, Малика смотрела в одну сторону, Денис в другую. Бориса удивило умение женщин вести себя правильно в подобных ситуациях. Он помнил, что обе были в отряде Басаева, но все равно каждый раз, когда видел их точную реакцию, изумлялся. В боевые способности девушек он поверил после операции на оружейном рынке.

Борис увидел съежившуюся девочку и подошел к ней.

– Не бойся, Машенька, – присев, улыбнулся он, – все хорошо.

– Я не боюсь. – Она смотрела на него расширенными от страха чистыми глазами. И, не выдержав, подалась вперед, обхватила его шею и всхлипнула.

– Все хорошо! – Вздохнув, он встал и на руках отнес ее в комнату. – Побудь с тетями. – Он опустил девочку на пол.

Бабич подошел к Денису.

– Они мимо прошли, – сообщил он. – Выше. В квартиры не заходили. Может, только одна пустая. Или выше есть?

– На первом тоже одна пустая, я видел. Но на втором на случай штурма удобней, дольше держаться можно.

– Ясен хрен при пасмурной погоде. Что делать будем?

– Кто его знает! Раньше с твоим разведчиком хоть примерно знали, где что творится. Сейчас мы как глухие и слепые. Может, вот-вот штурм начнется, нас и накроют. Я, конечно, за победу Российской армии, но встречаться с ее представителями нет никакого желания. Перепуганные пацаны сразу расстреляют и даже имени не спросят. Мы на вид голимые наймиты. И две чеченки-снайперы. Один в один. Надо сваливать, пока не поздно.

– Я – «за». Но вопрос в том – как? И куда? Куда – понятно: подальше от Грозного. Но в какой стороне меньше всего вероятность, что мы не нарвемся…

– Это понятно. Сейчас главное – до окраины города добраться. А уж там и думать, куда и в какую сторону уходить. На улице к нам наверняка пристанут. Раньше бомбежки не было и артиллерия по городу не работала. А сейчас духи точно лазутчиков ищут. А мы периодически подтверждаем, что они правы. Надо было тогда уходить. Но это я виноват, не хотел уходить, не сделав подарка духам.

– Дело прошлое. Но что сейчас делать? Что-то никакого желания нет принимать последний и решительный. Мне вдруг жить захотелось. К тому же на носу двухтысячный, грех не встретить. Правда, я собирался широко его отметить, но обстоятельства сильнее нас. Не получилось с любимой женщиной, и сын младший все время один. Нужен я ему. Старший – отрезанный ломоть. И Бог с ним. Впрочем, что я как на исповеди?… Что решим, советник?

– Будем пытаться утром, часов в пять. Самое удачное время для разведки и для преступлений. Доказано – расслабляет человека бессонная ночь. После пяти он вроде опять взбадривается. Вот мы и двинем полпятого. Надеюсь, у них ночные патрули не выставлены. Хотя здесь наемники. Но «дикие гуси» воевать умеют, а с охраной у них нелады.

– Не у всех.

– А Басаев, значит, и в Югославии был?

– Ага, на стороне албанцев. Наших, русских, там тоже порядком побывало на стороне сербов. А Басаев был там. Поэтому у него сейчас албанцы и есть. Короче, решили – полпятого; если до этого ничего не произойдет, попытаемся прорваться. Надо нам уточнить, где встречаться в случае разбега. А то после рынка нам просто повезло, что в кучу собрались. Я знаешь сколько раз спасибо Исе говорил за Малику!

– А ты без Исы и не пошел бы.

– Нет.

И тут все услышали, как где-то в отдалении прогрохотали взрывы.

– Похоже, наши всерьез взялись обрабатывать Грозный, – сказал Денис.

– Меня это не радует, – буркнул Бабич. – Собьет прицел какой-нибудь первогодок и шарахнет по нашему домику. Лично мне бы не хотелось остаться под обломками.

– Я тоже такого желания не испытываю, – согласился Калмыков.

Вдруг громко заплакала Маша. Рванулись в комнату.

– Она уснула, – повернулась к ним сидевшая рядом со всхлипывающей девочкой Марият. – А тут взрывы, испугалась.

– Я во сне увидела, – сказала девочка, – как маму забирают дядьки бородатые. И испугалась. Подумала, что и меня сейчас…

– Мы тебя никому не отдадим! – Денис погладил ее по голове.