Александр Тамоников - Обет на крови

Поднявшись наверх и включив свет, Брынза направился к шифоньеру. Кроме платяного шкафа, в комнате стояла еще двуспальная кровать и тумбочка. Также в стене виднелись две закрытые створки. Доставая одежду, Брынза спросил Ленского:

– Ты готов выполнить приказ босса?

– Да!

– Как думаешь это сделать?

– Выжду момент, как все завалятся спать, и пристрелю его! Надеюсь, в это время ты будешь со мной?

Брынза отрицательно покачал головой:

– Не пойдет! То, что ты задумал, рискованно. Выстрел среди ночи может вызвать у парней неадекватную реакцию. Они, особенно Ангел с Дуплетом, находятся на взводе и откроют стрельбу. В итоге мы просто перестреляем друг друга. И остановить это я не смогу. А посему выстрелишь в Гетмана после того, как, переодевшись, все займут место у камина. Вот тогда пацаны ничего не успеют сделать, ибо вступлюсь я и объясню им причину расстрела подельника.

Ленский задумался, потом вдруг проговорил:

– Слушай! А может, ты завалишь Гетмана? А я тебе за это заплачу, а? Сколько ты хочешь за выстрел? Штуку? Две?

Брынза отверг предложение:

– Нет! Убить Гетмана должен ты. И решение это не мое. Так что, вместо того чтобы торговаться, проверь лучше ствол. Как бы осечки не вышло.

Помощник казначея вздохнул:

– Я никогда не стрелял в людей! У меня руки дрожат! Я боюсь, в конце концов!

Хозяин дачи усмехнулся:

– Боишься? Объяснимо! Убивать – это тебе не в бумажках ковыряться. Но ничего, что не стрелял. Начинать когда-нибудь все одно пришлось бы. При нашей-то жизни. Это сначала не по себе, потом привыкнешь, даже нравиться начнет. А чтобы руки не тряслись, возьми в тумбочке пузырь водки и выпей. Но немного, граммов сто пятьдесят. Тремор пройдет, а вместе с ним и страх. Утром будем дома, и, поверь, ты будешь чувствовать себя уже совершенно другим человеком. Особым человеком, стоящим выше толпы, ЭТО опьяняет похлеще водки. Ну ладно, шмотки я собрал, пора вниз! Давай, глотай пойло и проверь ствол. Только в темпе.

Ленский прошел к тумбочке, достал из нее бутылку водки. Ни стакана, ни сухаря, чтобы закусить, не обнаружил. Свинтил крышку и в три глотка опорожнил полпузыря. Он, наверное, выпил бы всю бутылку, но Брынза, следивший за ним, остановил, вырвав поллитровку.

– Хорошо, бухгалтер, я же сказал, не больше четверти, а ты? Дорвался, мать твою! Хочешь, чтобы Гетман сам из тебя решето сделал? Так он это в момент организует, дай только повод.

Отдышавшись и действительно успокоившись, Ленский вытащил пистолет. Извлек обойму, в ней, как и положено, восемь патронов. Вставил магазин на место, снял пистолет с предохранителя, передернул затворную раму. Теперь первый патрон находился в патроннике.

Брынза проговорил:

– Вот так! И запомни, Дима, стреляешь по моему сигналу.

– Какому сигналу?

– Мы будем сидеть возле камина, пить водку. Без закуски. Затем я словно вспомню и скажу, что, мол, в подсобке есть банка с солеными огурцами, встану, якобы намереваясь отправиться за ней. В это время и стреляй. Бей Гетману в голову. Несколько раз. И тут же к камину, направив пистолет на братву. В это время выступлю я. Дело будет сделано, труп с грузом бросим в озеро и объездной дорогой домой. К рассвету должны быть в Переславле. Ты все усек, бухгалтер?

– Не называй меня бухгалтером!

Брынза бросил быстрый холодный взгляд на Ленского, проговорив:

– Вот это уже лучше. Вижу, готов к делу! Отлично, спускаемся!

Хозяин дачи и Ленский вернулись на первый этаж, бросив в одно из пустовавших кресел кучу различной мужской одежды.

Брынза указал на нее Гетману, который с остальными бандитами допивал вторую бутылку водки:

– Переоденьтесь, затем продолжим. Тебе, Гетман, с Ангелом и Дуплетом предстоит какое-то время пожить здесь. Но об этом позже. Сейчас переодевайтесь.

Отвернувшись от Гетмана, Брынза посмотрел на камин. Тот начал разгораться. Зуб сидел перед ним, подбрасывая в огонь поленья. Приготовив к бою свой ствол, Брынза сел на край дивана.

Вскоре вся банда, подвинув кресла к камину, сидела перед самодельным столом, на котором стояла водка и лежали сигареты. Бандиты пили и курили. Гетман, опрокинув очередной стакан, повернулся к Брынзе:

– Слушай, брат, ты разговаривал с Цейманом, скажи, если можешь, случай у пруда сильно разозлил, босса?

– Сам-то как думаешь?

– Думаю, что сильно! Не знаешь, чего он нам в наказание определил?

– Не знаю, но то, что самоуправство безнаказанным не оставит, точно. А уж как он будет карать, узнаешь совсем скоро!