Александр Тамоников - Обет на крови

= – Ну и чего ты занервничала? Времени у нас еще уйма. Но вставать, ты права, надо. Что-то не по делу разморило меня.

= Влас встал, прошел в душевую. Под струями контрастного душа окончательно пришел в себя. Отдых пошел ему на пользу, и сейчас прапорщик чувствовал в себе силы свернуть целые хребты, а не какие-то там головы бестолковых отморозков. Оделся в спортивный костюм, вернулся в гостиную.

= Надя сидела в кресле, нервно теребя маленький носовой платочек.

= Прапорщик улыбнулся, присел перед ней на колени:

– Волнуешься?

– Да!

– А ты знаешь, что опять в городе произошло?

– В нашем городе, по-моему, каждый день что-то происходит.

– Не говори. Стародубова убили!

Прапорщик умело изобразил удивление:

– А что это за бугор?

– Как что? Это же один из кандидатов в новые губернаторы области!

– А! Ну, в этом ничего необычного нет. Ребята, рвущиеся к власти, частенько мочат друг друга. Подобное у них называется честной конкурентной борьбой!

– А потом, в санатории «Березка» в одном из коттеджей нашли гору трупов. Там же черные костюмы и дубинки. Милиция подозревает, что убитые и были теми преступниками, что заливали кровью город.

И вновь Власенко довольно умело изобразил на этот раз полное равнодушие:

– Да? Ну, раз теми, кто совершал погромы и убийства, то, как говорится, по грехам и муки.

– Значит, вам троим удалось-таки покарать целую вооруженную банду?

– А разве могло быть иначе? Я же говорил, что все будет хорошо. Но это уже прошлое. А я предпочитаю жить настоящим. Знаешь, Надя, я хочу тебе один вопрос задать.

– Пожалуйста.

Власенко потер переносицу, спросив неожиданно:

– Ты могла быть жить со мной? Ну, не как сейчас, а по-настоящему, мужем и женой. С детьми. Семьей, короче.

– Ты делаешь мне предложение?

– Да!

Надежда вздохнула, немного покраснев:

– Я полюбила тебя, Петь, и готова за тобой куда угодно, но мне надо и девочек, и маму подготовить.

– Согласен! Как разберемся с бандюками, поедем на ту квартиру. Решать главный вопрос. Как понимаешь, я должен у матери просить твоей руки?

– Сначала...

Женщина не договорила.

В прихожей прозвучал настойчивый, требовательный звонок.

Надежда вздрогнула, испуганно взглянув на офицера спецназа:

– Господи! Это они! Пришли раньше времени!

Прапорщик поднялся:

– Так, иди открывай и проводи «гостей» сюда. Как только они окажутся в комнате, в разговор вступлю я. Ты же уходишь на кухню! Все ясно?

– А ты?

– Что я? Не теряй времени, иди, открывай!

Надежда вышла в коридор, Власенко, вложив пистолет с глушителем за брючный ремень под майку, встал за створкой двери комнаты. Оттуда услышал грубое:

– Чего не открывала? Тебе сказали, что придем?

– Но вы пришли раньше!

– Без разницы! А ну идем в комнату! Я гляжу, ты решила поиграть с нами? Оборзела, сука? А ну пошла, сейчас я научу тебя вежливости.

Надежда, а следом двое парней спортивного телосложения вошли в комнату.

Один из них, повыше, рявкнул:

– Где бабки, шлюха?

Из-за двери вышел Власенко:

– Эй, чувачок! Ты бы язычок свой попридержал бы? А то ведь за базар свой ответить придется.

Парни не ожидали присутствия третьего лица и резко обернулись. Надо им отдать должное, сориентировались они мгновенно. Старший, оценив прапорщика, повернул голову к подельнику:

– Ты смотри, Вова, у этой бабенки защитник объявился!

– Вижу, Слава! Вот только с головой этот придурок не дружит, точно.

И, обращаясь к Власенко, спросил:

– Ты чего там вякнул, урод?

Вымогатели поняли, что Власенко не представляет правоохранительные органы, иначе он не был бы здесь один и без формы, а значит, этот тип штатский.

Власенко вздохнул:

– Видит бог, не хотел я насилия. Однако придется проучить вас, мальчики.

Старший брезгливо кивнул на прапорщика, продолжавшего стоять у двери:

– Сделай его, Вова! А я бабой займусь!

Но Надежда быстро выскользнула из комнаты, правда, не пойдя на кухню, а остановившись в коридоре, откуда могла видеть комнату. Старший рванулся было за ней, но также остановился. Дорогу перекрыл подельник, двинувшийся на прапорщика.

Влас не стал ждать, пока бритоголовый что-либо предпримет, и сам, сделав шаг вперед, врезал ему прямым ударом растопыренной кисти правой руки в глаза. Вопль боли стих после второго удара, нанесенного спецназовцем в горло.

Старший, Славик, не ожидал подобного поворота событий и действовал уже на автомате. Он выбросил вперед ногу, намереваясь попасть противнику в голову. Власенко прекрасно знал все эти элементарные штучки, по сути, обычной уличной драки. Он легко захватил выброшенную ногу и подсечкой сбил бандита на пол. Тут же, нагнувшись, резким ударом в солнечное сплетение заставил вымогателя широко раскрыть рот, так как дыхание было сбито напрочь, и согнуться пополам от тупой боли. Все это видела Надежда. Она вскрикнула, когда Влас ударил первого бандита, и тут же поднесла платочек ко рту. Так с платком и стояла в проеме двери. Прапорщик взглянул на нее, проговорив: