Александр Тамоников - Обет на крови

Шарипов спросил:

– Здесь что-то может произойти?

– Не знаю, но именно в этом доме основная база бандитов, совершающих погромы и убийства мирных людей.

– Следовательно, там могут находиться и те, кто уничтожил мою семью?

Майор взглянул на капитана. Последний выглядел спокойно, но мрачно. Гончаров произнес:

– Все может быть. Но никакой гарантии в этом нет! Так что предпринимать какие-либо действия против находящихся внутри дома отморозков запрещаю!

– Понял, Вадим. Работай спокойно, не волнуйся, я владею собой.

– Это хорошо. Тогда я поехал к Власенко. У нашего прапорщика опять интересные новости. Как оценю информацию Власа, подъеду сюда.

Капитан покинул салон «Нивы» и пошел в сторону полуразвалившихся бараков, мгновенно перевоплотясь в человека, собирающего то ли бутылки, то ли предметы, которые можно куда-нибудь сдать. Пусть за мелочь. У Баскака даже сумка в руке оказалась. В машине майор не видел ее. Наверное, держал в кармане, но как догадался взять ее с собой? Интуиция? Может быть! Но рассуждать на пустую тему у Гончарова просто не было времени. Он включил заднюю передачу и начал медленно подавать назад, пока не нашел проулок, напротив которого развернулся и поехал к улице Маршала Конева.

Власенко, прослушивающий и записывающий недавно состоявшийся крайне интересный разговор Карла Густавовича с неким Валентином Савельевичем, некоторое время слушал тишину. Вернее, эфирную тишину. В квартире 242 дома 38.

Неожиданно издал сигнал вызова сотовый телефон. Прапорщик взглянул на дисплей. Странно, номер, высветившийся на мини-экране, принадлежал Антонине Сергеевне, матери Надежды. А он запретил ей звонить. Значит, произошло что-то неординарное? Прапорщик ответил:

– Слушаю!

– Петя?

– Надежда? Что-то случилось?

– Да! Но сначала, как ты?

– Я в полном порядке, давай выкладывай, что произошло у тебя.

Женщина рассказала, что утром, выйдя из дома в магазин, встретила тех парней, что требовали у нее деньги за сдачу квартиры.

– Они сказали, Петь, что обстановка изменилась, и деньги им нужны немедленно, месяц ждать не могут.

– Дальше?

– Ну что дальше. Сказали, чтобы приготовила пять тысяч к вечеру 28-го числа.

– К понедельнику?

– Да!

– Время и место встречи указали?

– Нет, сказали, что перезвонят!

Прапорщик на секунду задумался, затем сказал:

– Вот что, позвонят, скажи, что будешь ждать их в квартире на улице Жукова, в той самой, из-за которой эти придурки наехали на тебя, в 18.00! Заикнутся о милиции, ответишь: не дура, сама все понимаю, но отдам только половину запрошенной суммы. И этого достаточно. Заодно, мол, обговорите дальнейшее «сотрудничество». И будь, пожалуйста, пожестче с ними! Две с половиной штуки – и ни цента больше. Или вообще ничего, пусть сами обращаются к ментам. На этом разговор прекрати. Будут звонить, не отвечай! Тебе ясно?

Надежда ответила:

– Ясно-то ясно, но что потом? А если они моих девочек на улице перехватят?

– Из дома эти дни, до встречи, никому не выходить! В 17.00 понедельника ты должна быть в квартире. Попроси какую-нибудь подругу сопровождать тебя до улицы Жукова, свою «Ауди» со стоянки не бери, воспользуйся общественным транспортом, никаких такси. Я встречу тебя в подъезде. Так что твоя задача без происшествий добраться только до дома. Остальное моя работа!

– Что ты имеешь в виду?

– То, что решу все твои проблемы!

– Ты уверен?

– Тебе больше нечего сказать мне? Только задать, извини, совершенно неуместный вопрос?

После недолгой паузы Надежда произнесла:

– Мне есть, что еще сказать тебе.

– Так говори!

– Я соскучилась.

– Вот это уже лучше! Все?

– Петь, я, наверное, полюбила тебя. Глупо, да?

– А что в нашей жизни не глупо? Вот я тоже чувствую, ты мне небезразлична. Но об этом поговорим позже. Обещаю, у нас будет достаточно времени, чтобы разобраться в своих чувствах. А сейчас, извини, у меня работа!

– Да, да, Петь, конечно! До встречи двадцать восьмого июня!

– До послезавтра, дорогая, и помни: все, что я тебе сказал насчет порядка ожидания встречи, а главное о том, КАК и когда следует подойти к дому на Жукова.

– Я не забуду!

– Вот и хорошо! Целую! Пока!

– Пока, Петь!

Прапорщик отключил мобильник как раз в тот момент, когда на площадке остановилась «Нива» Гончарова. Майор видел, как Власенко с кем-то разговаривал по телефону. И этим кем-то наверняка являлась его Надежда. Да, судя по всему, попал Влас на любовном фронте крепко. Как это обычно бывает на войне, когда события развиваются непредсказуемо и стремительно, путая всю ранее выработанную на конкретный бой тактику.