Анастасия Валеева - Погоня за оружием

– Не-ет, – задумчиво протянула Милославская, – когда он выскочил, я, естественно, от неожиданности напугалась, а сейчас я в порядке, не переживайте.

– А ты этому-то своему, Руденке, звякни, пусть приедет, по-свойски организует защиту, охрану и так далее. Или сам заночует! – соседка игриво подморгнула Яне. – А что? Коли не хочешь официального заявления делать.

– Позвонить-то я ему, конечно, позвоню… – гадалка поджала губы. – Проблема лишь в том, что только что расстались, я его из семейного очага вырвала.

– Какой у мильцанеров, оча-аг! – пренебрежительно махнула рукой тетя Даша. – Тем более, Руденка, если я не ошибаюсь, тебя-то уж готов и днем, и ночью защищать, – женщина непреднамеренно коверкала фамилию Яниного друга.

– Бросьте вы ерунду говорить! – Милославская от негодования встала. – Мы всего-навсего друзья! Ладно, тетя Даша, спасибо вам за гостеприимство, я пойду.

– Ой, милая моя, боюсь я за тебя!

– С Джеммой мне ничего не страшно! – гадалка потрепала по шерсти собаку, которая ревностно следила за происходящим, сидя у порога.

Допив ароматный чай, экстрасенс двинулась к двери, на ходу пытаясь убедить тетю Дашу, что переживать ей не о чем. Джемма, казалось, понимала, о чем идет речь и была готова отдать жизнь за свою хозяйку, если это понадобится.

Милославская не смогла пройти по собственному двору, не испытав неприятное чувство боязливости, опаски. Невольно она покосилась на сарай. Там было все спокойно, но Яну все равно посетила мысль в ближайшие же дни избавится от этого бесполезного строения. Собака тоже посмотрела в ту сторону и недовольно предупреждающе зарычала.

Экстрасенс поднялась по ступенькам, ведущим в дом, и надавила на дверь. Она была заперта. Значит, в ее жилище проникнуть или не пытались, или просто не успели, так как явилась хозяйка. Яна нащупала на дне сумки ключ и вставила его в скважину. Рука дрожала, поэтому желаемое действие, удалось осуществить не сразу. Вообще, Милославская была не из трусливых. При расследовании различных дел ей нередко приходилось рисковать собственной жизнью. Этот риск порой был очень велик, поскольку итоги расследования могли затронуть интересы людей весьма серьезных и даже опасных. Однако, внезапное нападение замаскировавшегося рослого мужчины, укрывшегося в родном Янином дворе, не на шутку ее взволновало. Прежде всего, его появление здесь означало то, что за гадалкой следили, выясняли, где она живет, с кем, когда бывает дома и чем вообще занимается. Кто-то очень хотел либо избавиться от нее, либо хорошенько напугать, заставив напрочь забыть о пропавшем пистолете.

Яна сняла с уставших, отекших ног туфли, небрежно отодвинула их в сторону и попросила Джемму принести тапочки. Та была рада в чем бы то ни было услужить хозяйке, так как видела, в каком состоянии она находится. Милославская, шаркая ступнями о пол, побрела в кухню. Собака же растянулась вдоль порога, давая понять, что Яна теперь может быть совершенно спокойной и не беспокоиться о подстерегающей опасности, поскольку в доме есть существо, готовое оберегать ее покой круглосуточно.

Гадалка стала варить кофе, чтобы насладиться им после душа, который она сейчас собиралась принять. Помешивая содержимое джезвы, женщина курила и, сосредоточенно размышляя, смотрела в одну точку. Смутные чувства, беспокойные мысли, прыгали в голове, сбивая друг друга, как многочисленные маленькие непослушные мячики. Пепел падал с сигареты прямо на пол, но Милославская этого не замечала. Даже кофе, при приготовлении которого экстрасенс всегда была неимоверно внимательна, едва-едва не убежало.

Яна не стала наливать напиток в чашку, не желая пить его совсем остывшим. Она прикрыла джезву небольшой крышечкой и отправилась в ванную. Здесь всегда гадалку посещало чувство какого-то умиротворения. Даже сама обстановка комнаты вызывала положительные эмоции. Кафель был подобран в тон с сантехникой, которую женщина всегда держала в порядке. Ванная здесь всегда сверкала, поэтому погружаться в нее было вдвойне приятно. От небольших зеркал с подсветкой исходил приятный, таинственный, успокаивающий свет, отражающийся в десятках керамических блестящих плиток. Милославская открыла кран душа, и из лейки брызнули ошалевшие, настойчивые струи горячей воды. Она скинула с себя надоевшую за день одежду и, закрыв глаза, предалась одному из любимых своих занятий.

Плед, мягкий, необыкновенно нежный, легким облаком опустился на ноги Милославской. Она еще не остыла после душа, и неприятный холодок бегал по телу, хотя и в доме, и на улице было более чем тепло. Впрочем, это было вполне объяснимо: организм по-своему реагировал на нестандартную ситуацию.